— Ка…
Второй рыцарь тоже не успел договорить.
Пусть и легионеры, но куда им до бывшего аристократа.
Меч Тома был быстр. Гораздо быстрее, чем у этих двоих. Обливаясь кровью, рассеченные на части, они рухнули на пол. Том же, очистив клинок, посмотрел на лежащего на полу, шокированного Шулена.
— Жену береги, — ответил он и направился за дверь.
— Том, ты куда? — первой пришла в себя Рекка.
— Там их еще полсотни, — ответил, не останавливаясь Том. — Пока не спохватились, всех вырежу.
С этими словами, он вышел из дома.
Несколько мгновений никто не шевелился.
Затем поднялся Крыло Ворона и помог выйти Чин’Аме. За ним последовала и Анетт с Реккой. Последним выходил Хаджар. Он обернулся и взмахнул рукой. Трупы Ласканских легионеров испарились, не оставив и следа.
После этого он низко, в пол, поклонился тихо плачущим Телике и Гвелке, после чего, оказавшись во дворе, позвал ветер.
Этой ночью никто не сможет войти в дом с котом.
Да, когда-нибудь, он поставит такой же дом… в месте, где не живут смертные.
Хаджар начинал понимать, в чем заключался смысл законов Неба и Земли.
Глава 1074
До опушки, на которой и располагалась группа легионеров, отряд добрался вполне быстро. Она находилась всего в нескольких километрах к югу от деревни.
Анетт все так же помогала идти Чин’Аме, который, казалось, чувствовал себя лучше с каждым часом. Вот и сейчас он уже лишь помогал себе костылями, а не полностью на них опирался, как это было несколько дней назад.
Сам лес Ласканского приграничья ничем не отличался от таких же в Дарнасе. После недавних морозов и снегопадов, он выглядел бесконечной колоннадой из снежных пиков и массивов. Полностью укрытый холодный, белым одеялом, спал в ожидании пробуждающих, горячих ласк весны.
Отряд двигался по нему почти бесшумно. Тише всех, разумеется, были Хаджар с Крылом Ворона. И, каждый раз глядя на движения фанатика, Хаджар все больше убеждался, что тот действительно, когда-то, являлся следопытом, а не просто выдумал для «легенды».
Он ставил ногу правильно, ступал спокойно и плавно, перетекая из одной позиции в другую. Ни один адепт, сколь силен бы он ни был, не умел бы так ходить, не научись он подобному еще в бытность смертного.
Что же до Рекки, то Хаджар был удивлен тому, что она вот так легко отнеслась к их авантюре. А иначе, как авантюрой, это предприятие назвать было сложно.
В конечном счете они должны были незаметно (ударение на слово «незаметно») добраться до столицы Ласкана, а не рубиться с легионерами в приграничье. Причем уже не таком дальнем, в котором они начали свое путешествие.
Наоборот — в течение дня они покинут эти земли и окажутся на внутренних территориях вражеской империи. Шестерка Кровавых Мустангов — это, разумеется, не небесное судно, но из наземных способов передвижения, возможно, быстрейший в Семи Империях.
И все же — Рекка Геран молча следовала за Томом. А тот шел напролом. Как рассерженный носорог, пер сквозь лесной массив, порой прикладывая к своей горлянке.
— Кто так…
Договорить выставленный дозорный не успел. На расстоянии в сорок шагов, разрез, созданный мечом Тома, снес ему голову. В небо выстрелила кровавая лента, а затем хищным узором окропила снег. Потянулись струйки пара и, одновременно с ними, кровь застывала, превращаясь в колкие кристаллики.
После этого Том, превращаясь во вспышку, и вовсе сорвался в технике передвижения.
Крыло Ворона и Хаджар переглянулись.
— Останься с ними, — попросил Хаджар у Рекки.
Та не стала спорить. Обнажив свои Божественные клинки-паразиты, она встала перед Анетт с Чин’Аме и использовала довольно крепкую технику защиты. Та выглядела птичьим крылом, сложившимся вокруг трех людей.
Довольно стандартный прием.
«Крыло Аиста», уровня Неба.
Хаджар пробил ты такую не обнажая меча…
Вместе с Крылом Ворона они бросились на опушку, где уже кипела битва. Том, не раздумывая о том, что помимо старшего офицера — Повелителя, вооруженного кинжалом и артефактным хлыстом, есть еще полсотни Небесных Солдат.
Собственно, они, поспешно активируя своих доспехи, выбегали из палаток на шум битвы.
Хаджар с удивлением наблюдал за тем, как в дальней части лагеря еще несколько адептов отбегают от загона. И это не было каким-то принижением достоинства Ласканцев.
Нет, действительно, там находился загон, в котором обычно держали лошадей или охотничьих псов. Только в данном случае, среди жердей и положенных между ними бревен, ютилось около десяти тысяч смертных.
Они жались друг к другу, пытаясь спастись от холода зимней ночи.
Это для адептов местный мороз казался простым прохладным бризом. А в безоблачную, полнолунную ночь, для простых смертных, даже не практикующих, а тех, кто находился ниже ступени Трансформации, это были лютые холода.
Они дрожали, прижимались кто к кому мог, и сгрудились так тесно, что, если бы не развитые чувства Повелителя или вычислительная мощь нейросети, Хаджар бы подумал, что здесь как минимум вдвое меньше народа, чем было на самом деле.
— Ты или я? — спросил Крыло Ворона.
Хаджар посмотрел на Тома, бившегося с Повелителем. Тот был настолько поглощен этой схваткой, что вряд ли бы заметил приближение даже полусотни Небесных Солдат. Те, в свою очередь, были слишком слабы, чтобы увидеть Хаджара и Крыло Ворона, которые в данный момент попросту «не хотели», чтобы кто-то их заметил.
Простого желания, подкрепленного волей, хватало, чтобы адепты пробегали мимо них. Кто-то, запнувшись о ногу Хаджара, упал в снег, но, поднявшись и отряхнувшись, побежал дальше.
Это было жутко.
Если на это были способны они с Крылом, то… может среди простых смертных ходили и Бессмертные? А может даже кто и сильней.
— Он пришел со мной, — ответил Хаджар и одернул край одежд. — Это моя ответственность.
С этими словами он коснулся рукояти Синего Клинка. В ту же секунду все пятьдесят Небесных Солдат, адептов, проживших века и прошедших через десятки, может сотни битв, застыли на месте.
Кто в какой позе пребывал. На бегу, на ходу, в прыжке, стоя. Они застыли меньше, чем на удар сердца, а затем распались на десятки окровавленных частей.
Тысячи невидимых ударов меча, созданных волей и мистериями Хаджара, пронеслись по полю собирая свою кровавую дань. Фонтаны крови устремлялись к небу, чтобы затем рухнуть потоками алого, застывающего на морозе дождя. Окрашивая снег, прожигая в нем проталины, застывая россыпями рубинов.
Ни укрепленные техниками тела Небесных Солдат, ни их доспехи не могли остановить простого касания рукояти клинка.
