Потому что все они — тлеющие угольки на полотне черного бархата. Сверкают ярче звезд, но однажды, как и их холодные собратья из космоса, угаснут.
Хаджар ненавидел философию…
— Прости, — Акена отвернулась, а затем, так же резко, повернулась к Хаджару и протянула ему свой гребень. — Расчеши мне волосы… пожалуйста.
Сердце Хаджара пропустило удар.
В его жизни было всего две женщины, которым он расчесывал прежде волосы.
Его мать и его сестра.
И по обеим он скучал.
И обеих он не мог больше увидеть…
Хаджар взял в руки гребень и принялся аккуратно расчесывать волосы принцессе.
— Моя мама раньше так делала, — прошептала Акена. По её щекам катились слезы. Не прозрачные, как у простых людей, а изумрудные. Яркие. Светящиеся в отступающей перед рассветом тьме. — И она мне пела. Песню о том, как солнце встает над долинами, чтобы спуститься за горами. Ты знаешь эту песню?
Хаджар с удивлением понял, что теперь знает, почему ему было знакомо имя «Ирмарил». Он раньше уже слышал это имя. В названии песни.
Он выучил её во время бесконечных странствий вместе с цирком уродцев. Её пел молодой юноша в каком-то из бесчисленных придорожных трактиров.
— «Плач Ирмарила»?
— Да. Спой пожалуйста. Я слышала, что поешь ты не хуже, чем сражаешься.
И Хаджар, продолжая расчесывать огненные волосы, запел.
Солнце поднималось все выше. Его лучи касались холмов и рек, лугов и полей. Но они не могли согреть
Рассвет в долинах был холоден. Северный ветер сковывал солнечный свет, не позволяя тому обжечь еще сонную землю.
Глава 1104
Хаджар, вместе с Реккой Геран, стоял напротив многомиллионной армии. За два дня горы пересек второй легион Ласкана. Одни из лучших воинов империи.
Младшие офицеры — Рыцари Духа. Старшие — повелители. Генерал — Безымянный средней стадии.
Войско, способное смести с лица земли любого противника. Военные корабли стояли позади него — в сотнях миль на якоре около опоясывающих Дельфи гор.
Таково было одно из условий.
Десятки боевых големов колоссами возвышались среди белых доспехов легионеров.
Но, даже будь эта армия в десять раз больше, Хаджару потребовалось бы лишь полчаса, чтобы уничтожить их всех. Сломить их артефакты. Разбить корабли. В прах развеять големов.
И, в то же время, он не мог ступить не шагу дальше условной границы, которую ощущал перед собой. И эта граница была создана одним единственным человеком.
Он, закутанный в алый плащ, спрятавший лицо за алой маской, круглой, покатой формы, стоял позади гордой бывшей Императрицы.
Живая легенда.
Алый Мечник.
Сильнейший воин Ласкана и, пожалуй, всех Семи Империй.
— Генерал Дархан, — в голосе Регента звучало неприкрытое презрение и едва сдерживая, животная ярость. — Ваш корабль уже прибыл.
И действительно. За спиной Хаджара, в двух километрах, к небесной пристани мануфактуры Дельфи причалил «Вестник Бури». Быстрейший из корветов Дарнаса и, пожалуй, всех Семи Империй.
Если Ласкан опережал всех в развитии своих воинов, то Дарнас — в развитии технологий.
Сражение человека и машины.
Лирично.
— Пришло время начать обмен, — закончила Регент.
Развевались её белые одежды и столь же белые волосы, а в глазах сияла сама смерть.
Хаджар кивнул, а затем, как велела ему честь, опустился на колени и упер голову в землю. Тишина зависла над долиной.
Один из самых известных генералов Дарнаса опустился в полный поклон перед правительницей вражеской Империи.
Это длилось не долго. Лишь пару секунд. После чего Хаджар поднялся, развернулся и вместе с Реккой направился обратно в замок.
— Значит Танигед в вас не ошибся, генерал, — прозвучало ему в спину. — у вас все же есть честь… Я запомню ваше имя, чтобы вписать его в хроники после победы Ласкана.
Хаджар остановился. Но так и не обернулся.
С неба ударила белая молния и, вместе с Реккой, Хаджар перенесся на палубу «Вестника». Из замка постепенно, по веревочной лестнице поднимались воины.
Десятки, почти сотня. И лишь после них поднялся принц.
Акена и молодой Император стояла на вершине башни. Той самой, где минувшей ночью они любовались рассветом.
Теций, оказавшись на палубе, подошел к бортику и, оперевшись на него, упер взгляд черных глаз в огненные волосы своей сестры.
По условиям договора, после того, как принц поднимется на борт, Регент должна будет войти в замок. После этого Акена отпустит Императора и Хаджар поднимет её на борт «Вестника Бури».
Когда это свершится, то они покинут долину Дельфи, а Ласканцы ничего не станут предпринимать, иначе их хваленая мануфактура взлетит до самого Седьмого Неба.
Правительница, как и Император, вряд ли пострадают в этом взрыве — личная сила, плюс артефакты и все такое. Но вот деньги, в прямом смысле, вылетят в трубу.
И все же, Хаджару что-то не нравилось в происходящем.
— Когда все это закончится, — Правительница уже подошла к воротам. — я скормлю твою сердце псам, девчонка. А твоего отца выпотрошу как худую свинью!
Морган… Хаджар знал о Императоре не так многое. Но… этот человек управлял Оруном. Тем, на фоне истинной мощи которого, Алый Мечник лишь мальчишка.
— Сестра… — прошептал принц.
И это слово вспышкой поразило сознание Хаджара.
Он перевел взгляд с принца, затем на мануфактуру, а потом на Акену и Императора.
Морган играл… играл на опережение… всегда…
Это факт.
Но планы, которые он строил, не были краткосрочными. Порой, для их реализации требовались годы и даже десятилетия.
И все это…
— АКЕНА! — Хаджар, используя все свои силы, используя Имя Ветра, используя волю и энергию, призвал белую молнию.
Огромный белый дракон, гремя подобно взрыву десятка сверхновых, помчался по небу.
Но было слишком поздно.
«Вестник Бури», внутри которого вспыхнуло сердце
В его недрах вспыхнуло сердце Ана’Бри. А где-то там, в Дарнасе, стоял никому не нужный «Троянский Конь» — Ярость Смертного Неба.
Лучшее прикрытие для самого мощного источника энергии во всех Семи Империях.
Время застыло для Хаджара. За доли мгновения они покинули долину Дельфи и понеслись еще дальше, но каким-то чудом Хаджару, казалось будто он все еще находиться над замком.
