Он обернулся, но рядом никого не было.
Лишь только запах камней и цветов. И чей-то силуэт в мирно плывущих облаках.
Но на душе стало легче.
В этом мире был кто-то. Пусть и всего один человек. Кто ждал Хаджара. И Хаджар не мог его подвести.
Он ведь еще не нашел её…
Он поднял перед собой свой меч
— Я ненавижу тебя, — произнес он. — но я же тебя и люблю. Я твой раб, но я и твой хозяин. И ты такая же часть меня, как и я твоя. И мы пройдем этот путь до конца. И встретим все, что будет перед нами. Но, запомни, в тот же день, в тот же миг, как мы достигнем нашей цели и падет гнет Седьмого Неба, я выброшу тебя так далеко, что никогда не больше не смогу найти. И это будет тот день, когда умрет Безумный Генерал.
Хаджар обнажил меч.
Он поднял его перед собой, а затем с силой опустил вниз. И ничего не произошло.
Лишь стало тихо. Даже еще тише, чем было до этого. И каждый, кто находился в пределах сотни километров и обладал хотя бы баронством, почувствовал, как его королевство стало втрое слабее, чем было до этого.
И это вселило в них ужас.
Ужас перед тем, кто мог использовать подобную глубину мистерий меча и ветра.
— Я назову тебя — Разорванное Небо. Третья стойка. Мирный День.
Хаджар убрал меч обратно и, шатаясь, чувствуя, как постепенно затягиваются раны, зашагал вниз с холма.
Его ждал брат, у которого вот-вот должен был родиться сын.
* * *
Люди, которые знали, что Орден Ворона — это орден последователей Черного Генерала, Врага, первого из Дарханов, то сразу представляли себе их базу.
Причем представляли себе весьма стереотипно. Как скалистый берег никогда не стихающего моря. Битва двух противоположностей. Вода настигала камни в неумолимых стремлениях разбить последние, а те терпели и держали удар, разбивая противника в острые, сверкающие брызги.
На небе, безусловно, застыли темные, грозовые тучи, среди которых мелькали белые молнии и гремел столь яростный гром, что заглушал вопли вечной битвы воды и земли.
Здесь не росло ни единой травинки, не поднималось ни одного дерева. Не было слышно никаких животных, кроме тех, что случайно забрели сюда и теперь жалобно выли, страдая в предсмертной агонии.
Не летали птицы.
И лишь одинокий замок на краю утеса над морем служил единственным ориентиром в этом нелюдимом, жутком крае тьмы и разрушения.
И, самое удивительное, представивший себе такое был бы прав. Но только потому, что на утесе Кемерли начался сезон осенних бурь, но не более того.
В любое другое время этот край был даже относительно оживлен.
Но хромающего Крыло Ворона, прислонившегося к мечу, вонзенному в камень, это не волновало.
Он, одинокий странник в бурю, смотрел на величественное, древнее строение. Ходили легенды, что его построил, некогда, сам Черный Генерал.
Крыло сомневался…
Раньше — верил, а сейчас — сомневался.
Он видел его — Хаджара Дархана. Он говорил с ним. Он сражался против него и вместе с ним. Он рассказал ему историю, которую не знал никто кроме него и его Учителя.
Учителя, который даже не вышел из замка, чтобы сделать все собственными руками…
— Он не придет… — вздыхая, не спрашивал, а утверждал Крыло Ворона. — глупо было надеяться на что-то другое, да?
— Глупо, — кивнул стоявший перед ним человек.
Он был одет в серо-красный охотничий костюм. За его плечами развевался потрепанный плащ такого же цвета, а голову и лицо прикрывала точно такая же широкополая шляпа.
Ворон, в колпаке из красных рубинов, порхал за спиной этого человека. В руках он держал два меча. Стальных, сероватых жала. Они, как и все прочее, отражали вспышки молний в россыпи диких рубинов, которые, казалось, росли прямо изнутри стали.
По железным сапогам стекали капли ливня.
Крыло Ворона знал, что не сможет ничего противопоставить этому воину. Один из ближайших учеников главы Ордена. Обоерукий мечник, познавший несколько истинных королевств. Развитая стадия Безымянного.
— Ты предал нас, Крыло, — произнес этот глупец. Да… теперь он видел, как глупы они все были… и как глуп был он сам. — Предал учителя. Предал его путь. Предал нашего предка.
— И в чем же мое предательство, брат?
— Не называй меня братом, червь! И ты знаешь, в чем. Ты не привел к нам Наследника! Ты должен был это сделать. В этом заключалась твоя миссия.
— Может и не привел…
Крыло Ворона бросил последний взгляд на этот замок. Когда он был ему домом.
— Но однажды он придет сам… — Крыло закрыл глаза и взялся за рукоять меча. — и разрушит все то, что вы называете Орденом Ворона.
— Еретик!
Но Крыло уже не слышал его. Он бросился в атаку. Хромая, страдая от полученных ран, он предпочел закончить свою жизнь чуть лучше, чем начал её.
— Каин… братишка… ты как?
Мальчик открыл глаза. Он лежал на кровати в маленькой комнате. Рядом с ним сидел его веснушчатый, вечно жизнерадостный брат.
Брат, которого он так сильно ненавидел… и по которому так страшно скучал.
Брат которого он…
— Ав…
Рыжий парнишка крепко обнял Каина.
— Прости меня, — заплакал вдруг он. — Прости…
Каин замер, а затем крепко обнял брата.
— Мама с папой здесь? — спросил Каин.
Мальчик отстранился от него, вытер слезы и вновь улыбнулся. Той самой улыбкой, которая светила когда-то кому-то, кого, кажется, звали Крылом Ворона.
— Конечно! Ждут нас.
— Тогда пойдем.
Каин поднялся с кровати и, с удивлением, увидел, что у него на груди нет шрама.
Что-то отвлекло его внимания.
Он повернулся к окну и увидел ворона, который лежал на поле. Он был пронзен мечом.
Зверь, который, когда-то, уничтожил целую деревню, наконец-то был повержен.
Каин чувствовал, впервые, за долгое время, вожделенный покой.
— Пойдем, — повторил он.
Глава 1107
Эйнен, кажется, уже в пятый раз менял позу. Он то скрещивал руки на груди, то убирал их на пояс, то клал на колени. Иногда выпрямлялся, потом ссутуливался, чтобы в очередной раз попытаться подняться на ноги, но быть остановленным Хаджаром и Томом.
Так они и сидели втроем в длинном коридоре дома, когда-то принадлежащего учителю Хаджара. Он находился на Восьмом Проспекте Даанатана — самой дорогой улице столицы.
