– Просто долго перечислять, – ответил Хаджар. – а теперь капни, пожалуйста, сюда своей кровью.
– Чего? Зачем?
– Совместим приятное с полезным.
Аркемейя вновь прошипела что-то на незнакомом языке.
– Ты можешь изъясняться не так, будто тебе уже пошел второй миллион лет?
– Твой план мне не нравится.
– И что тебе не нравится в том, чтобы выдать тебя за раба? Или это уязвляет твое мужское эго – быть рабом женщины?
В отражении воды в котелке Хаджар увидел миловидное личико с разноцветными глазами.
Милая Эйне…
– Рабам во многие места нет входа, – пояснил Хаджар. – к тому же, молодой раб действительно воспринимается как вещь, но вот старый… слишком много вопроса. Зачем полукровке старик раб, да еще и человек, да еще и смертный. Зачем она его привела? Слишком многие захотят спровоцировать тебя через меня. Все это ненужная в деле морока.
– И что ты предлагаешь?
– Предлагаю капнуть тебе сюда кровью.
– Зачем?
Хаджар вздохнул. Да, он уже давно отвык, что его слова не воспринимаются как сигнал к действию, а могут вызвать какие-то сомнения или недоверие.
Что же, даже такой опыт, как этот, был полезен для пути развития.
Может и действительно за пять лет в роли Мастера-Наставника он приобрел раздутое эго.
– Мы воспользуемся трюком Моргана Бесстрашного. Благодаря твоей крови внутри этого отвара, я смогу выдать себя за твоего… единокровного мужа.
– Единокровного мужа?! Ты в своем уме, старик?!
– Удивительно, что будучи наполовину Да’Кхасси и охотницей на демонов, ты так мало знаешь о традициях и обычаях тех, за кем охотишься. Они берут в жены своих дочерей и сестер, а то и матерей, вполне спокойно и свободно ибо демоны не знают кровосмешения.
– Но почему у меня будет муж – старик?!
– Так тебя это только волнует?
– А что еще меня, по-твоему, должно волновать?
Хаджар вздохнул.
О женщины…
– Мяу, – донеслось из пазухи.
Глава 1144
— Я представлял себе вход несколько… иначе.
– Как?
– По крайней мере, как нечто, что будет действительно походить на “Страшную Впадину”.
Хаджар стоял на краю оврага. Нет овраг действительно внушал своими габаритами, но не более того. Широкий, как высохшее озеро, но абсолютно пологий, с покатым склоном.
Вокруг его краев не прорастал жуткий лес, заполненный тенями, сумраком или хотя бы тем же буреломом. Берег не был скалистым, не слышались звуки, не чудилась опасность, поджидающая за каждым углом.
Более того — здесь и углов-то не было.
Вызывающий подозрения в искусственном происхождении, овал провала, на котором вполне лаконично смотрелись бы по зиме горки со смеющимися детьми и их родителями.
– Это название прилипло к ней еще до того, как здесь образовался Седент, – Аркемейя достала из пространственного кольца, без малого, длинную, почти трехметровую жердь.
По всей поверхности своеобразного артефакта шля вязь рунических символов, несущих в себе искры магии. Охотница, не долго думая, с силой вонзила жердь в землю. Да так, что от верхушки торчало не больше двадцати сантиметров.
— Что это?
— Путеводный столб, – пояснила Аркемейя, привязывая к нему веревку из корня десяти тысячи травы. Такая не порвется, даже если ей скрепить два, плывущих в разные стороны небесных корабля. — Чтобы вернутся обратно, нам нужно будет иметь ориентир.
Хаджар еще раз посмотрел на дно оврага.
Вполне себе обычная заболоченная местность. Трясина, камыши, даже несколько жирных, упитанных уток. Но, даже если учесть наличие у Аркемейи весьма демонического чувства юмора, то тратить столь редкие и дорогие артефакты на какую-то… утку (простите за каламбур) это не в её духе.
Да и к тому же Хаджар уже не раз, не два и, учитывая его странствия, даже не десять, имел опыт, когда потайные места встречались даже в дупле белки.
В прямом смысле слова.
Однажды ему пришлось залезть в дупло белки, которое на деле оказалось входом в пространственный артефакт, которым являлось все дерево.
История с весьма трагичным концом, так что и вспоминать о ней особо не хотелось…
— Ты уверен, что твое зелье сработает, Дархан?
Хаджар протянул ладонь к Азреи и та, принюхавшись, сперва зашипела, а затем, несколько раздражено, потолкала кулак Хаджара своей лапой и юркнула обратно за пазуху.
– Как минимум в течение недели никто не отличит нас от чистокровных, насколько это вообще применимо по отношению к эти сущностям.
— Хорошо, – в тоне Аркемейи не осталось и следа от недавнего сумасбродства. Теперь это была не женщина, которая пыталась его в чем-то подколоть или задеть, а охотник на демонов, который собрался на весьма опасное дело. — Слушай внимательно. Когда мы сейчас полезем сквозь трясину, то… ты увидишь разное.
— Разное?
– Я не знаю, как это объяснить, но каждый видит что-то свое. Одних это сводит с ума, другим наоборот — приятно. Не знаю, в общем, какая здесь магия, но она сильно и, возможно…
— Постой, – перебил Хаджар. – откуда ты знаешь, что на разных людей она действует по-своему?
Аркемейя улыбнулась. Очень хищно. Куда хищнее, чем это мог сделать простой человек.
– В ремесле охотника самый главный элемент, Хаджар, это наживка. Проверить ловушки. Узнать что впереди… А у короля Гретхегена, как оказалось, тюрьмы переполнены. Вот я и взяла тех, кому все равно плаха светила.
Хаджар молча обвязал пояс второй веревкой и начал спускаться вниз.
– Не одобряешь? – спросила Аркемейя, когда догнала, казалось бы, немощного старца.
– Это не важно, – только и ответил Хаджар.
Спуск в полсотни метров не занял так уж много времени. И при этом Хаджар не мог сказать, что чем ближе он подбирался к границе трясины, то тем отчетливее ощущал… хоть что-то. Нет, это был обычный заболоченный овраг, на краю которой грибники веками собирали грибы.
Передавали друг другу из уст в уста страшилки о том, что некоторые охотники, грибники и дети, попав в Страшный Овраг (простите – Впадину), исчезали, чтобы не вернутся вообще или спустя многие годы, измученные, безумными стариками, которые боялись собственной тени.
Но, все так же, дети ходили сюда по зиме кататься с горки, охотники выслеживали дичь, а селяне бродили по грибам, ягодам, да различным природным ингредиентам для пути развития.
– Не расслабляйся, – быстро бросила Аркемейя и первой нырнула в трясину.
