– И что же это, достопочтенный Хадгир? Говори, не томи. Как я уже сказал – что назовешь, то будет твоим.
– Меня всегда интересовал пруд Многих Отражений, мой лорд.
Шахуг’Нагутан взмахнул рукой и перед Хаджаром, проплывая по воздуху, лег свиток из таких же бамбуковых плашек.
– Здесь все, что мне удалось узнать о нем, достопочтенный Хадгир. Надеюсь, эти предания и сказания скрасят твой срок.
– Спасибо, мой лорд.
Хаджар убрал свиток в короб, после чего поднялся и, поклонившись, направился к дверям.
– И все же, ты мне знаком, Хадгир, – Шахуг’Нагутан выдохнул очередное облако дыма. – хотя… может я просто слишком долго прячусь в этой дыре…
Хаджар остановился.
Его сердце билось все быстрее и быстрее.
Таких совпадений не бывает…
– В прошлое кровавое затмение, – продолжил демон. – в нашем городе появился пространственный разлом. Мои люди и я прошли через него, опасаясь, что там может быть проход в мире демонов, но… мы натолкнулись на людей. Смертных. Ты похож на некоторых из них, Хадгир. Забавное совпадение.
Хаджар сжал рукоять трости.
– Да, мой лорд, – прошептал он не поворачиваясь. – забавное.
– Я помню как они бежали… жалкие трусы. Оставили лишь одну самку… у неё были волосы цвета молодого золота. Красивые… Я лично вырвал сердце из её груди.
Повисла тишина.
– Мне понравилось разговаривать с тобой. Надеюсь, мы еще встретимся, Хадгир из Да’Кхасси.
– Да, – кивнул Хаджар. – я тоже.
После этого он покинул покои лорда Города Демонов.
Неро… Брат…
Глава 1154
Когда Хаджар вернулся обратно в лавку, то очередь, которая лишь несколько часов назад тянулась на несколько сотен метров, странным образом рассеялась.
Видимо народ видя, что лекаря увели к лорду, скоропостижно решил, что вернется тот, в лучшем случае, только к вечеру, если вернется вообще.
Лорд Шахуг’Нагутан…
Кто бы мог подумать, что убийцу матери Неро, своей тети, Хаджар встретит в относительной близости от родины.
В тот день, когда Хавер и Примус отправились на сражение с кочевниками, боги допустили ошибку в Книге Тысяче и кровавое затмение привело к тому, что грань миров истончилась.
Хаджар полагал, что в данном случае имелась ввиду грань между миром людей и демонов, но… все оказалось несколько проще.
Был ли виноват Шахуг’Нагутан в том, что вырвал сердце человека, став, тем самым, маленьким камешком, столкнувшим обвал на весь род Дюран?
Был бы Хаджар моложе, он бы даже не раздумывал над этим вопросом, но сейчас…
Опираясь на трость, Хаджар опустился на порог своей лавки и окинул взором город демонов. Вид, открывающийся с уровня пятого этажа (хотя еще вчера лавка располагалась где-то около тротуара, а позавчера — чуть выше, хотя двумя днями ранее – на том же, что и сейчас), завораживал и, наверное, у некоторых вызвал бы эпилептический припадок своим цветастым хаосом разнообразия.
Все, кто носил в этом городе эмблему стражи, участвовал в том… событии.
Желал ли Хаджар их смерти?
Они ведь пили кровь детей, порабощали людей, ели их плоть… так же, как это делали дикие звери. Но ведь род человеческий не объявляет охоты на весь род звериный, лишь на тех, кто прорвался в город или деревню.
– Раньше мир был проще, — вздохнул Хаджар. – где мои двадцать лет…
Увы, Хаджар уже разменял свой первый век. И те странствия оставили свой след. Не только на теле, но и душе.
Мир был сложнее и, что еще хуже, чем лучше ты его познаешь, чем глубже погружаешься, тем он становится только сложнее. Исчезают белые и черные цвета, оставляя даже не серые полу оттенки, как любят говорить романтики и глупцы.
А абсолютно бесцветен.
Хаджар хотел бы ударить себя кулаком в грудь, обнажить Синий Клинок и отправиться в бой против Шахуг’Нагутана. Но не мог.
Говорят, что монстра может убить лишь Человек. Настоящий. С большой буквы.
Двум монстрам не положено сражаться друг с другом за какие-то доблестные цели.
Нет, Хаджар не был таким.
Он не был Человеком с большой буквы.
Слишком много осталось позади живых и мертвых, кто ненавидел и ненавидит его так же страстно, как некогда сам Хаджар – дядю Примуса.
Да, ему все равно придется убить Шахуг’Нагутан, но не ради возмездия.
— Старость, да? — Хаджар посмотрел на трость. – с возрастом я все больше становлюсь похожим на Эйнена. Он бы, наверное, оценил. Как ты там, старый друг? Все так же медитируешь в саду? Впрочем, сейчас не об этом. Пойдем, враг мой, — Хаджар взял в руки трость. — посмотрим, чем с нами поделился демон.
Войдя внутрь лавки, миновав маленький зал, где Хаджар вот уже несколько дней принимал посетителей, он отодвинул портьеру и оказался в небольшой комнате, едва ли не келье.
Опустившись на небольшую койку, Хаджар чуть улыбнулся.
Он спал на этой тахте каждую ночь, в то время как Аркемейя медитировала где-то в зале. Все же он больше не являлся адептом, так что нуждался в регулярном и, желательно, крепком сне.
Что же до охотницы на демонов, то где она находилась в данный момент – Хаджар понятия не имел. Но Аркемейя девушка уже взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения, а Хаджар ей не указчик и не поводырь.
Они просто делают вместе общее дело…
— Интересно, – протянул Хаджар развязывая тесемке на свитке. — зачем я все это говорю?
Он так и не успел найти ответ.
Одного только заголовка хватило, чтобы тут же отвлечь Хаджара от всех пространных размышлений.
“
Несчастный Влюбленный и окно в мир богов
“
Насколько помнил Хаджар, “Несчастный Влюбленный это одно из именования Горшечника. Значит, пруд Многих Отражений был связан с человеком, пытающимся забраться на Седьмое Небо?!
В принципе, учитывая все те крохи знаний, которые у Хаджара получилось собрать о Горшечнике, это было более чем предсказуемо. Из всех когда-либо живших, он единственный, кроме волшебника Пепла, кто пытался это сделать.
Правда в отличии от Мастера Почти Всех Слов, у него это так и не получилось и след Горшечника затерялся в истории. Но, почему-то, каждый раз, узнавая что-то новое об этом несчастном, Хаджар чувствовал, что подбирается все глубже к разгадке собственной тайны.
Почему он оказался в этом безымянном мире. Что это был за мир. Почему Хельмер знал русский язык и слова о том, что кроме четырех миров не существует иных…
