Хаджар не видел всего великолепия могущественных техник, но чувствовал их силу. И это заставляло его сердце биться чуть чаще.
– Твоя сестра…
– Позже! – перебила Аркемейя. – Я вижу врата! Лорд уже на них! Начал медитацию Небес и Земли! Его защищает Куданг.
Осталась единственная преграда в их почти идеальном плане. Насколько вообще любой план может быть идеален… а именно – камердинер Куданг. Мечник, который был равен по силе Алому Мечнику и, может, даже в чем-то его превосходил.
В своем обычном состоянии Хаджар бы смог с ним справиться, но сейчас… даже откажись он от поисков силы, сил в его смертном теле почти не осталось. Так что для того, чтобы вернуться обратно в состояние истинного адепта, ему потребуется мощный внутренний толчок.
Какой именно – это уже совсем другой вопрос.
– Сможешь его задержать?
Аркемейя не стала спорить. Хаджар ощущал исходящее от неё доверие и, что странно, тоже самое он чувствовал по отношению к ней и сам.
– Смогу…
– Тогда опиши мне врата.
– Два столпа на расстоянии в двести пятьдесят метров. Каждый высотой в километр. Верхняя балка – шириной в сорок шагов, длиной – двести сорок метров.
Хаджар живо представил себе столь монументальную постройку. И сделал он это как раз вовремя. Аркемейя, сложив крылья, приземлилась на вершину врат.
– Достопочтенный Хадгир, – знакомый голос камердинера с легкостью перекрыл гвалт все еще гремящих в небе техник стрелков и магов, которые не смогли даже задеть охотницы. – и все же – за всем этим стоите именно вы. Разве вас в детстве не говорили, что не хорошо обманывать своих сородич…
Хаджар, усилием воли, изгнал из своей крови все примеси отвара. Он не собирался сохранять маску до самого конца. В этом больше не было никакой нужды.
– Человек, – в голосе Куданга почувствовало разочарование. – использовал кровь полукровки… хитро. Очень хитро… И столь же бесчестно. Устроить в городе эпидемию, а затем голод и все это ради преследования своей цели и…
Договорить Куданг не успел. Аркемейя, практически беззвучно, на полной скорости врезалась плечом ему в грудь и вместе, кубарем, они полетели с вершины врат в сторону земли.
Хаджар остался с Лордом один на один.
Глава 1172
Хаджар, все так же тяжело опираясь на трость, опустился на колени и приложил ладонь к каменной поверхности врат. Пребывая в медитации Небес и Земли, постепенно призывая по свою душу их испытание, Шахуг’Нагутан находился в своем самом уязвимом положении.
Так что у Хаджара была возможность нанести лишь один удар. Один удар, который должен быть максимально точным, но при этом не таким, чтобы отправить следом за демоном к праотцам еще и Хаджара.
Всего одна попытка.
Всего один удар.
Хаджар прислушался к потокам ветра. Они шумели рядом с ним. Игрались весело и безмятежно, будто монстр не пытался открыть прохода в мир людей для своих сородичей.
Хаджар услышал легкое качание одежд.
До Лорда было не больше сотни шагов. Расстояние столь незначительное для адепта, познавшего Истинное Королевство Меча, что о нем даже упоминать не приходилось.
Но это только в том случае, когда адепт мог видеть свою цель.
Хаджар её лишь слышал.
Он выпрямился и вытянул перед собой ладонь. Меча из ветра должно было хватить для удара по цели, столь же беззащитной, как и младенец.
Нужно было лишь сосредоточиться на звуках. Сосредоточиться на чувствах.
Ветер шумел.
Звенело эхо чужих техник.
Внизу, у подножья, Аркемейя сражалась с Кудангом.
Но все это было не то. Не то, что нужно.
Хаджар постепенно, как швея у гобелена, отсекал ненужные нити. Сперва смолкли звуки подступающей к вратам грозы, призванной медитацией Небес и Земли.
Затем затих грохот техник стрелков и магов. И лишь под конец исчез стальной танец охотницы сражающейся с демоном.
Все, что теперь слышал Хаджар было лишь:
— Тук… тук… тук…
Мерно и спокойно билось сердце Шахуг’Нагутана. И именно в него Хаджар нацелил свой удар. Он вложил в него волю и мистерии. Те, что еще могло контролировать его тело.
Призрачный разрез сорвался с острия клинка ветра и, пролетев над камнем врат, поразил грудь Лорда. Тот вздрогнул и закашлялся, сплевывая кровью.
Глубокая рана протянулась по его солнечному сплетению. Он обнажила реберную клетку и темная, багровая кровь потекла на камни врат.
– Хорошая… попытка… человек, – одежды лорда затрепыхались сильнее. Он поднимался на ноги.
С неба послышались первые отзвуки зарождающейся грозы — испытание не было прервано.
– Тук… тук… тук… – все так же мерно билось его сердце.
— Но ты промахнулся, — Шахуг’Нагутан провел ладонью по ране и та затянулась. Хаджар этого не видел, но представил себе столь живо и отчетливо, будто ему это показали собственные глаза.
– Прощай, мечник. Мне понравилась наша с тобой беседа.
Лорд щелкнул пальцами и что-то невидимое ударило в грудь Хаджару. Смяв его ребра, будто те были мокрой глиной, удар выбили из него дух и кровь фонтаном вырвалась из сухого, старческого рта.
Хаджар же, выронив трость, полетел спиной вниз. Он бы мог сказать во тьму — но тьма итак его не покидала.
Он падал, понимая, что вот так вот глупо, из-за собственной самоуверенности, он встретит свой конец. Ведь он мог бы воспользоваться помощью нейросети, а теперь…
Видимо Черный Генерал был прав — они действительно не так уж сильно отличались.
Аркемейя, отбив очередной сокрушительный удар меча Куданга, почувствовала неладное. Прикрывшись песчаными крыльями, она развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Хаджара, падающего на острые камни у подножия врат.
– Хаджар! — закричала она и бросилась на перехват. Её не заботило, что тело старика было изломано. Что следом за ним лентами опускались кровавые струи.
Они должна была успеть поймать.
Только это волновало её в данный момент.
Это и ничто другое.
Должна успеть…
Говорят, что в конце, перед смертью, вся жизнь проносится перед глазами. Мир застывает. Замирает, перед тем, как явить тебе последний взор на события минувших дней. От момента, как ты впервые увидел лицо своей матери, до того, как понял, что следующий вздох станет для тебя последним.
Хаджар этого не видел.
Его окутывала тьма.
И, что странно, все мысли были лишь о той девочке, танцующей с лентами в волосах. То, как беззаботно она кружилась посреди толпы играющих музыкантов.
