Дэдхи’Ашане взмахнула рукой и Догар, запрокинув голову к черному небу, взревел разбуженным от спячки, голодным медведем. Алый туман собирался вокруг него вертикальным вихрем из крови и предсмертных стонов, пока не исчез в призрачной кроне мертвого дерева, укрытого багровым саваном.
Перед Хаджаром стоял трехметровый воин, закованный в кровавую броню. Внешне она была чем-то похожа на шкуру медведя, но орнамент выглядел застывшими в предсмертной агонии мертвыми воинами.
Хаджар посмотрел себе под ноги. То, что он принял за землю, на самом деле являлось сплавом из сотен тысяч мечей и доспехов. То, что некогда принадлежало воинам, после смерти оставалось на залитой кровью земле. Которая впоследствии давала всходы, пропитанные чужой болью, страданиями и одиноком ожиданием того, когда Костяная заберет тебя к дому праотцов.
Это была земля Дэдхи’Ашане. Её вотчина. Место сила. Там, где, разве что, лже-боги или сущности сродни Хельмеру, Фрее и иже с ними, смогли бы её ранить.
– Кто бы передо мной не стоял, – прорычал Хаджар. – это не мой командир. Он пал, сражаясь за родину. За своих близких. Он был героем. Настоящим. Ты же выставила против меня жалкого монстра. А ни один монстр, не сможет одолеть другого, сильнейшего монстра.
С этими словами Хаджар прислушался. Он прислушался к стуку своего сердца, мерным ритмом отбивающим свой неустанный ход. Прислушался к словам Тенед, которые почти не были слышны из-за призрачного кокона защитного артефакта, окутавшего её тело.
Прислушался к поступи Рыцаря Красного Тумана, внутри которого, где-то глубоко, застыл облик Догара. Того, кто объяснил Хаджару, что такое честь, показал, где отыскать совесть и взять силы, чтобы удержать её в своих руках.
– Прости, командир, – прошептал Хаджар. – я не смог выполнить твоего наказа. Путь чести оказался для меня слишком тяжел.
Имя Ветра, как только отзвучал последний слог искренних слов сожаления, вошло внутрь души, а затем и плоти Хаджара.
* * *
Тенед смотрела на стоявшего перед ним дракона. С мечом, в простых хламидах, против рыцаря, созданного древней Дэдхи’Ашане. Той, которой поклонялись в Мире Смертных еще до того, как Седьмое Небо стало обителью богов. Она была первой, кого называли Богиней Войны.
Но…
Тенед слышала поступь тысяч и тысяч солдат вовсе не в шаге Красного Тумана. Она чувствовала дыхание пороха и стали, которое слетали не с алых губ фейри. И над головой, небо, горящее пожаром войны, разрывало вовсе не красными, а синими молниями.
Буря пришла в это место.
Она гремела боевыми баранами.
Удар за ударом обрушивалась на землю нескончаемым потоком битвы. И каждый удар молнии тянулся все ниже и ниже к земле, пока не дотронулся до тела не дрогнувшего, молодого дракона. Его волосы черной гривой встали дыбом. Одежда затрепыхалась крыльями встревоженного орла.
Мышцы, и без того тугие и большие, налились силой и сталью. Пальцы сжали клинок так сильно, что, казалось, еще немного, и треснет рукоять.
Драконы, ревя в небесах, один за другим выныривали из растерзанных молниями небес. И, на краткий миг, Тенед показалось, будто она увидела, как среди вспышек молний стоит, скрестив руки на исполинской груди, старик, с лютней.
* * *
– Борей? – удивленно, даже неверующе, прошептала Дэдхи’Ашане. Один из Первых. Тех, кто сопровождал богиню Дану в её пути по бесконечности Безымянного Мира. Один из немногих, кто уцелел в битве с лже-богами – отступниками путей Дану.
Что мог делать этот старик, посвятивший себя уединению на родине ветра со своей лютней и воспоминаниями о былом воинском величии своих бурь и штормов.
– Ты потревожила покой командира Медведей Лунной Армии! – Дэдхи’Ашане посмотрела вниз, к подножию своего трона. Там стоял… нет, не дракон. Не демон. Не сидхе. Это был простой человек. Мешок плоти и костей. Жалкое создание лже-богов, которое они сотворили себе в вечное услужение и рабство. – Ты заплатишь за это!
Но из его глаз сочились синие молнии. Пылал кровавым потоком черно-красный клинок. А за его спиной, дрожащий от кипящий силы воздух, принимал обличие распахнутой драконьей пасти.
На левой стороне груди, из-под мантии Королевы Мэб, которая, к оскорблению последней, приняла вид простых хламид, светился древний символ.
– Белый Дракон? – вновь удивленно прошептала Дэдхи’Ашане. – но его род… – затем она увидела еще несколько символов и вновь подняла голову к небу.
Стоявший среди молний старик поднял ладонь над лютней.
Человек, бросившей ей вызов в её родных землях, вытянул перед собой меч.
Шторм стих на мгновение.
Сила перестала кружить вокруг Хаджара Дархана.
А затем прозвучал удар, который заставил содрогнуться даже трон Сидхе. И зазвучала музыка. Симфония бесконечной битвы.
– Нет… это невозможно… человек не способен, – шептала Дэдхи’Ашане. Она захотела встать с трона. Подойти к несчастному и своими руками вырвать из его груди сердце, но… не могла. Древний договор сковывал её крепче цепей, в которых на веки остался запечатлен на Горе Черепов Враг Всего Сущего.
– Это не имя ветра… – Дэдхи’Ашане направила всю силу, которую позволял договор, в своего Рыцаря. – я должна убить его. Убить прямо здесь и сейчас.
Глава 1229
Дикая, необузданная ярость клокотала в груди Хаджара.
Как можно было.
Как осмелилась она.
Потревожить сон того, кто жизнью расплатился за покой детей своей родины. За родные поля. За родные горы, реки и холмы. За матерей своих друзей. За отцов своих братьев. За жен и детей тех, кто отправился с ним в последний бой.
Непростительно!
Буря клокотала на небе, разрывая его мелкие клочья. Она терзала дым войны, ставший здесь облаками, вскрывая бескрайнюю синеву Ока Шторма.
Но еще большая буря билась о стенка того, что осталось от души Хаджара.
Красный рыцарь, стоявший перед ним, сжал кулаки-медвежьи лапы. Невооруженным взглядом было видно, как Дэдхи’Ашане вливает в него все больше и больше силы. Настолько, что зашевелились кричащие от натуги умирающие воины на брони. С плеч спустился плащ, в котором смешались крики и стоны раненных. А из шлема, закрывшего лицо Догара, поднялся рог, в котором легко угадывался наконечник копья Лунной Лин.
– Непростительно, – процедил Хаджар.
Дэдхи’Ашане подняла против него единственное, последнее, чем мог гордиться в своей жизни Хаджар. Когда он еще не стал генералом, когда не был даже старшим офицером.
Когда вместе с другими солдатами, плечом к плечу, он сражался за родину и Хребта Синего Ветра.
Это была его честь.
Их слава.
Их долг.
