Обманчиво теплый, он сжимал сердце и даже душу.
Без всяких сомнений, от такого давления, даже Повелитель, не обладай он теми же особенностями, что и Хаджар, не имел бы никаких шансов выстоять.
Что подтверждали многочисленные тела тех, кто смог преодолеть странный коридор, но остался лежать сразу за его порогом.
Плато, с которого открывался вид на кристаллический лес, служило своеобразной дверью. Входом в место, которое отдаленно напоминало гробницу Бессмертного Мечника, в которой Хаджар побывал в Черных Горах Балиума.
С той лишь разницей, что там покоился один единственный мечник, а здесь… величественных дворцов, с изысканным убранством и лучшими скульптурами, здесь было не счесть.
От центральной тропы, рассекающей лес, вились бесчисленными ответвления, каждое из которых заканчивалось той или иной усыпальницей. И тени Бессмертных, ждущих, пока за их Наследием явится достойный, стояли около их границ.
Среди их безмолвных силуэтов Хаджар узнавал представителей самых разных рас. Но, несмотря на различия, все они были как-то слишком… человечны. Даже орки и гномы. Их можно было легко спутать с людьми. Просто очень колоритными, имеющими, так сказать, изюминку, но… людьми.
Как помнил Хаджар, звери, чтобы достигнуть Бессмертия и пройти испытание Неба и Земли, должны были в совершенстве овладеть человеческой формой. И, более того, после того, как они обретали искомое, становились на самый пик пути развития Безымянного Мира – больше не могли принимать свой звериный облик.
Вероятно, нечто похожее переживали и иные расы.
Будучи Бессмертными, они становились человечнее. И в этом Хаджар видел нечто очень… грустное.
Он помнил, как горд был Степной Клык и вождь племен Степных Орков. Как они отправились в свою последнюю охот в земли Ласкана, зная, что уже не вернутся.
Потому что таков был путь их предков. Так их вели их традиции и верования.
Не человеческие. Не построенные людьми в людских империях – а их собственные.
Такова была их свобода.
Свобода выбирать то, каким образом они умрут.
– Пойдем, мой ученик, – в который раз повторил Черный Генерал. Он все так же призраком маячил где-то вдалеке.
Хаджар спустился по высеченной в камне лестнице и направился по тропам. Каждый его шаг эхом разносился по этой необъятной… не пещере, нет, а маленькой стране.
Что-то подсказывало Хаджару, что вовсе не тот город, который показала ему Данубет, назывался Страной Ветра.
Нет, все было совсем не так.
Ветер – легкий и эфемерный. Он приходит и уходит. Так же, как приходит и уходит жизнь. И все, что она оставляет после себя – память.
Этой памятью были усыпальницы, которые стояли внутри древних стен. И это – место последнего упокоения тех, кто отправился в изгнание вместе со своим предводителем и была их страной – страной ушедших воспоминаний. Страной Ветра.
– Странник… – к Хаджару потянулась тень. Высокая, статная, с чуть более острыми ушами, чем у простых людей. На её поясе виднелся меч. – я чувствую в тебе силу клинка. Ты уже выковал в своей душе Истинное Королевство, и понял, что есть путь и дальше. Я могу показать тебе его, могу…
Хаджар не слушал. Он шел дальше. Тень осталась позади. Она не могла пересечь границу тропы и лишь беззвучно что-то кричала ему в спину.
Отчаянно.
Истошно вопила.
Без звука.
Как бы не закончился сегодняшний день, Страна Ветра будет разрушена. И то, что существовало с тех пор, как дерево истории было лишь маленьким ростком, исчезнет.
Тени это чувствовали.
Они не хотели, чтобы память о них прекращалась. Чтобы их звезды внутри Реки Мира гасли. И потому они ровными рядами стояли вдоль границы тропы.
– Странник, я ощущаю в тебе Слово Ветра, я могу…
– Странник, позволь мне открыть для тебя технику перемещения, которое позволит тебе вернуться в прош…
– Странник, я чувствую на тебе отметину памяти о том, что не должно быть в твоей памяти. Я могу…
– Странник, техника, способная поразить любого врага, может быть в твоем распор…
– Странник, я обладаю алхимией, которая может освободить твою жену и ребенка…
Хаджар не слушал их. Он продолжал следовать за мерцающим призраком, ведущим его среди земель полных отчаяния и скорби.
Ничто из того, что они предлагали, не имело значения. Даже если он освободит Аркемейю и своего сына из ледяного плена, то какой в этом смысл, если будет уничтожен сам Безымянный Мир.
Его сердце уже давно не поддавалась столь простым искушениям. Он пережил в своей жизни достаточно, чтобы иметь твердый и крепкий шаг, даже будучи «обутым в дырявые сапоги в сокровищнице купца».
Старая присказка, которую так любил его брат…
– Хаджар, – прозвучал голос.
Тот остановился. Он находился уже в самом конце пути. И теперь понимал, что тропа, по которой следовал, на самом деле была выстлана не камнями, а костями.
В том числе и свежими.
Тех, кто поддался искушению, но не смог выдержать испытаний теней. Они ведь лишь предлагали, но не говорили, какую цену придется заплатить, чтобы получить их Наследие.
Но этот голос, он был другой.
Более глубокий. Словно облеченный плотью и силой.
– Потомок моего Генерала, – Хаджар повернулся на звук.
Он оказался перед одним из мерцающих кристаллов. Тех самых, что спутал с деревьями. Вот только сейчас он видел внутри нечто, отдаленно похожее на лицо.
– Я могу помочь тебе, – шептал голос. – просто отломи часть от меня и забери с собой. Я стану твоей силой и опорой. Я буду…
Хаджар поймал левой рукой… свою собственную – правую. Она уже потянулась к кристаллу, чтобы отломить кусочек.
– Даже боги – смертны, – прошептал Хаджар.
После этого, оставив кристалл сиять позади, он пошел дальше.
Туда, где находилось Наследие Черного Генерала.
Глава 1257
На этот раз Хаджар уже не сомневался, что находится именно в лесу. Среди простых деревьев, которые растут в любом месте, стоит только сойти с дороги или тракта.
Под ногами стелился мох. Приятный и мягкий. Совсем не такой, какой закрывает уставшую от сражений и крови землю.
Над головой плыли облака. Такие реалистичные, что даже Хаджар на миг обманулся тем, что они были настоящими.
Это было хорошее место. Спокойное… никогда не видевшее войн или распрей. Где не охотились звери. Где не ступала нога человека.
Хаджар вдруг ощутил, как ему на плечи горой опускается усталость. Глубокое ощущение того, что силы покидают его.
