Все, что попадалось на её пути, мгновенно превращалась в пыль. Кости, броня, оружие – все это ворохом мерцающей пыли поднималось в воздух, чтобы и там быть мгновенно иссеченным.
Как если бы Хаджар нанес не один удар, а бесчисленное их множество. В полную силу и в ближнем бою.
– Божественная техника, – выдохнула Иция. – никогда прежде не видела подобного.
Алый Дракон, оставляя на мостовой глубокую борозду, буквально прогрыз путь почти в километр. И когда он, наконец, истратил силы и ослаб, то восточная улица, еще недавно утопавшая в мертвецах… все так же в них утопала. Только теперь между ними пролегала «тропинка», достаточной ширины, чтобы по ней могли бежать два человека плечом к плечу.
– Демоны бездны, – выдохнул Густаф и указал на полоску света, которая еще несколько секунд назад не позволяла немертвым сделать шаг.
Позолоченный купол храма будто подмигнул живым, после чего угас уже навсегда. А вместе с ним и спасительный ринг, позволивший Хаджару вложить две трети всех своих сил в самую мощную свою массовую атаку.
Покачнувшись, он сплюнул кровью и вонзил меч в землю. Тело Повелителя, пусть и укрепленное драконьей кровью и орочьим отваром, не могло выдержать силы Божественной Техники.
Теперь Хаджар понимал, почему раньше не мог шагнуть за пределы Императорской. Чтобы техника стала Божественной, необходимо слить её с истинным словом.
И именно это слияние, истинное имя Ветра, в данный момент мчащееся по жилам Хаджара, и было тем, что разрушало его физическое и духовное тела.
Как некогда Лунный Стебель не выдержал сражения с Примусом и возросшей силы Хаджара, так теперь уже сама плоть мечника не выдерживала его духа.
– Аргах! – взревел предводитель немертвых – всадник на падшем коне.
Он указал своим палашом на стоявшего вплотную к скелетам Хаджара и те ринулись в бой. Стоявшие вплотную, сверкая мертвым, зеленым огнем, занесли оружие.
Что-то закричали люди Абрахама. Вокруг них вспыхнуло сияние техник, а атмосфера ослабла под давлением сразу четырех Королевств.
Краем глаза Хаджар увидел Тенед. Принцесса драконов, прикрыв глаза, что-то нараспев бормотала и слегка покачивалась. При этом, с каждым словом, вокруг неё весенней почкой набухала кристально чистая мощь.
Магия… настоящая.
Кровавая усмешка исказила лицо Хаджара. Дрожащей рукой он закинул в рот несколько трофейных пилюль, взятых у убитых им в Стране Ветра.
Надо же, оказывается, он, все же, принял помощь Ордена Ворона. Пусть и в такой завуалированной форме.
Зверем зарычав от ощущения силы и энергии жидким огнем потекшей внутри тела, Хаджар развернул меч плашмя и легко вытянул его перед собой.
В отличии от предыдущей техники, от которой возникало ощущение, будто ты стоишь один на один перед лицом потустороннего войска, здесь ничего такого не было.
Наоборот, создавалось впечатление будто все стихло. Стихли звуки, стих, бушующий в вышине, еще недавно принесший с собой яростную бурю, ветер.
Смолкли крики живых и вопли немертвых.
Все замерло в едином мгновении. И даже ливень, которым мир пытался смыть раковое пятно на своем челе, тоже замер. Капли зависли в воздухе и мерцали, подобно застывшим драгоценным камням.
– Песня Мирного Дня, – произнес Хаджар, вновь позволяя имени ветра сорваться со своих губ.
Раньше, будучи практикующим или адептом, он думал, что говоря название техники в слух, сражающийся упрощает себе концентрацию сознания.
Теперь он понимал – это было не так.
Название техники произносилось вовсе по иной причине. И на совершенно других уровнях развития. Только адепты, познавшие истинные слова и вкладывавшие их в свои техники, действительно нуждались в том, чтобы вербально обозначить свой следующий «ход».
Просто потому, что им было необходимо произнести слово. Дать ему возможность покинуть тело и душу. Войти в открытый мир в том виде, в котором его «слепил» адепт.
Одну секунду за другой, Хаджар удерживал на плоскости своего меча всю тяжесть Порта Мертвых. Скелеты застыли в тех позах, в которых пребывали мгновение до.
Люди Абрахама так и не пустили в ход свои техники, а их Королевства будто оказались в клетках. И все это благодаря одну лишь мечу Хаджара. И тем мгновениям, что он мог принести мир и покой своей техникой в этот безумный мир.
– Я готова! – выкрикнула Тенед.
– Наконец… – Хаджар опустил меч. Он пошатнулся и едва не упал на спину.
Очередной приступ кровавого кашля скрутил его в жгут из боли и плоти. Выдохнув, он выпустил вечно изменчивое имя ветра на волю.
Стало легче.
Достаточно, чтобы увидеть, для чего именно Тенед понадобились эти двадцать секунд, из-за которых Хаджар едва к праотцам на суд не отправился.
Она взмахнула руками и…
Это было красиво. Величественно. И столь же пугающе могущественно.
Возможно, если бы Хаджар смог засвидетельствовать сражение Чин’Аме и министра Джу он бы увидел нечто подобное. Магия, на которую были способны лишь истинные её последователи.
Заклинания, которые, казалось, меняли самую реальность.
Черные тучи, сомкнувшиеся крышкой над головой, вдруг разошлись. Будто принцесса драконов раздвинула их своими миниатюрными ладонями.
Звезды, усыпавшие бесконечность вселенной, засияли огнями яркими и холодными. Тенед же смотрела на них взглядом, в котором одновременно читались просьба и… молчаливый приказ.
Хаджар не знал, что именно происходило, но, как бы то ни было, принцесса одержала победу в этом молчаливом состязании.
Звезды, эти надменные надзиратели смертного мира, откликнулись на зов принцессы драконов.
Глава 1283
Мириады звезд вспыхнули ярче, чем в самую светлую и чистую из ночей. Лучи их света потянулись столпами к земле. Все уплотняясь и расширяясь, пока не превратились в стволы деревьев.
– Звездный Лес, – произнесла Тенед и Хаджар почувствовал в этих двух простых словах мощь слов совершенно иных.
Бесчисленное множество деревьев, выращенных из звездного света, рухнули на скелетов. Некоторых, послабее, те сразу превращались в груду сломанного металла и раздробленных костей. Другие сжимались под давлением звездного света, падали на землю, но все еще сохраняли некую «целостность».
Зеленое, мертвое пламя, окутывало их защитным саваном. Звездные деревья, давя всем весом могущественной магии, не могли пробиться через защиту покрова смерти. Они лишь пускали внутрь мелких трещин и пробоин серебряные корни, опутывая своих жертв самыми прочными из пут.
– Быстрее! – выкрикнула Тенед. С её раскрытых ладоней, обращенных к небу, струились блестящие, полупрозрачные символы.
