Время течет с привычной ему скоростью. Костер превращается в кучу тлеющих углей. Люди и собаки тянутся к домам.
Последними, не считая Кертиса, уходят Микки и Лайлани. Ларри, Керли и Мо ушли раньше с тетей Джен. Дома на колесах стоят в двухстах ярдах, и Микки освещает дорогу ручным фонариком, который держит высоко над головой. Женщина и девочка идут, взявшись за руки, в темноту, которая больше их не пугает. Их голоса и смех доносятся до Кертиса, звучат в его ушах как музыка. Если бы это был фильм, а Кертис – режиссер, он бы сделал этот кадр финальным: женщина и девочка, спасительницы друг друга, шагают от камеры в будущее, где их обеих ждет спасение. Собственно, фильм бы так и назывался – «Спасение душ». Просмотрев 9658 фильмов, он знает, что в этом финальном эпизоде, уходя вдаль, они растворятся в темноте. В реальности Микки и Лайлани не растворятся в темноте, а будут вечно идти по жизни.
Кертис остается один, чтобы залить угли речной водой, хотя делает он это не сразу. Он сидит рядом со ставшей ему сестрой, и они оба зачарованы загадочностью звезд и перламутровой луны, вместе наслаждаются красотой окружающего их мира.
Он более не становится Кертисом Хэммондом, он давно уже стал Кертисом Хэммондом. Этот мир – его судьба, и он не может представить себе более прекрасного дома. О господи, он – Гамп, все так, но он все равно находит свой путь.
Неожиданный порыв ветра поднимает опавшие листья, заставляет их медленно танцевать, бросает на Кертиса. Листья цепляются за его волосы, лезут в уши, один он сплевывает с губ.
Собаки умеют смеяться. Во всяком случае, большинство из них, и эта из их числа. Игривое Присутствие, должно быть, любит ее больше, чем остальных, ей подобных, и Он видит в Кертисе не только того, кто спасет мир, но и идеальный объект для Его шуток.
Авторское послесловие
Утилитарные биоэтики, выведенные в романе «До рая подать рукой», к сожалению, не плод моей фантазии, но реальная угроза вам и всем, кого вы любите. Их философия вбирает в себя античеловеческую суть фашизма, выражает презрение к индивидуальной свободе, к слабым и больным, свойственное тоталитарным режимам. Придет день, когда нашим ведущим университетам придется искупать свою вину и просить прощения за то, что они присуждали ученые звания и всячески продвигали тех, кто оправдывает убийство инвалидов, больных и стариков.
По счастливому стечению обстоятельств, когда я заканчивал этот роман, издательство «Энкаунтер букс» выпустило документальную книгу с блестящим обзором деятельности утилитарных биоэтиков, рассчитанную на самую широкую читательскую аудиторию. Если, ради защиты себя и тех, кто вам дорог, вы захотите побольше узнать об этих «ученых», я очень рекомендую вам книгу «Культура смерти: атака на медицинскую этику», написанную Уэсли Дж. Смитом. Вы обнаружите, что от нее волосы будут вставать дыбом куда чаще, чем при чтении моих романов.
Второй раз (первый, когда я работал над романом «Краем глаза») я писал книгу, слушая удивительную музыку недавно ушедшего от нас Израиля Камакавивооле. Когда я упомянул «Брадда Иза» в моем предыдущем романе, две тысячи моих читателей написали мне, что и им нравится его жизнеутверждающая музыка. Из его шести си-ди мои любимые – «Facing Future», «N Dis Life», «E Ala E». Диски Израиля можно купить у «Маунтин эппл компани». Их адрес: The Mounting Apple Company, P.O. Box 22373, Honolulu, Hawaii 96823. Или посетить их в Интернете на сайте www.mountainapple company.com.
Дин Кунц
