И, почему-то, Хаджар чувствовал, что это направление лежит не только за пределами аномалии, но, может, даже и Безымянного Мира. Будто у него вообще могли иметься какие-то границы…
— Нам лучше поскорее убраться отсюда, - Лэтэя указала ладонью на стену города. Там, на краю, закутанный в плащ, стоял Кань Дун и пристально взирал на них своими звериными глазами.
– Проклятье, – выругался Хаджар.
Он повернулся к Лэтэе и та сделала шаг назад. Он выхватила копье и уперла его основанием в землю.
– Я уже говорила тебе, Ветер Северных Долин, – её глаза сияли сталью и битвой. – мне не нужна твоя защита и опека.
– Высокое Небо, Лэтэя, – чуть ли не завыл Хаджар. – это называется работой в команде. Я его отвлеку, а ты начнешь поиски камня. Встретимся, когда получится.
– И как же ты меня найдешь?
– Ветер подскажет.
– А как я начну…
Хаджар, перебивая, указал на едва видимую взгляду тропу все того же ветра, открывшуюся позади Лэтэи.
Они переглянулись, после чего девушка очень нелицеприятно, недостойно наследницы одной из сорока семей Чужих Земель, выругалась и сделала шаг назад, исчезая среди поток ветра.
Весьма вовремя, потому как в следующее мгновение рядом с Хаджаром опустился Бессмертный. Его техника перемещения была так быстра и легка, что Хаджар даже не успел среагировать. Лишь кратким мгновением позже, он разорвал дистанцию и разрушил усилием воли вход на тропу.
Так что если Кань Дун не обладал Истинным Именем Ветра, вкупе с техникой медитации Пути Среди Облаков, то вряд ли смог бы последовать за Лэтэей.
– Техника путей? – в голосе обезьяна явно слышалось удивление. – Давно я уже не встречал кого-то, кто владел бы одной из техник Путей. Тем более – среди смертных.
Хаджар знал лучше, чем вдаваться в пространные обсуждения о знаниях, которые были ему не ведомы. Как и в случае с аномалией, Бессмертный мог скормить ему любую чушь, а Хаджар бы так и не узнал – правда это или нет.
Тем не менее, выставив перед собой меч, он встал на пути Кань Дуна, смотрящего в сторону, где исчезла тропа ветра.
– Но не очень подходит для битвы, да? – бессмертный говорил спокойно и буднично, будто ничего особенного не происходило. – Я чувствую на твоей душе отпечаток техники Шага Белой Молнии – очень подходящая для мечников. Странно, но мне казалось, что она утрачена в Мире Смертных… кто тебя ей обучил, мальчик? Та тень из павильона Дома Ярости Клинка?
Хаджар снова промолчал. Он не собирался рассказывать о своем прошлом тому, кому не доверял. Проклятье! В жизни получалось так, что и с тем, кому верил, он не мог разделить всей своей истории.
Кань Дун обходил его по кругу и задумчиво разглядывал, словно осматривал скульптуру.
– У тебя хорошая школа, юноша… очень хорошая. Разносторонняя. Но я почти не вижу влияния Ярости Клинка… Кто же тебя обучал путям Меча, что смог выковать столь необычного война? Я чувствую знания, не ведомые даже некоторым с моей родины.
Хаджар не знал, к кому относились эти слова. К Оруну или… или к Черному Генералу. Но его это и не волновало.
Проклятые интриги…
– Что вы ищите в этой аномалии, мудрец?
– Что я ищу? – Кань Дун улыбнулся, демонстрируя не человеческие клыки. – Не думаю, что у меня получится тебе объяснить, мальчик. Твой жизненный опыт сравним со взмахом крыла бабочки. И мне потребуется времени дольше, чем существует весь твой род, чтобы хотя бы просто начать объяснение.
На этот раз пришел черед Хаджара улыбаться.
– Вы будете удивлены.
– Удивлен? Мастер Ветер Северных Долин, я уже давно забыл, что такое настоящее удивление. Так что, позволь, чему я могу быть удивлен в беседе с простым смертным, пусть и таким занятным, как ты.
Хаджар взмахнул мечом.
– Тому, насколько долго существует мой род, – Хаджар призвал силу и закружил её в технике Меча Пути Ветра. – Бесконечный Ветер!
Впервые в своей жизни он начал битву с Бессмертным.
Глава 1523
Поток ветра протянулся едва зримым лоскутом синего шелка, каждая нить которого — удар меча. Хаджар постепенно осваивал свои новые возможности не спешил бросаться в омут с головой.
Он понятия не имел, на что были способны Бессмертные и сразу вкладывать всю силу в атаку, как в случае с Диким Богом — опасался.
Кань Дун же, увидев перед собой едва зримую, но невероятно могущественную, по меркам смертного мира, атаку, не особо удивился. На его веку он встречал столько гениев, что если вымостить их усопшими телами дорогу, то хватит проложить путь от Лидуса до Даанатана.
Обезьяна, даже не откидывая полы плаща, просто выставила перед собой ладонь. Покрытую мехом и… самыми удивительными доспехами, что видел Хаджар. Они накрыли предплечье бессмертного красивым узором пластин из волшебного металла.
Те сверкнули мерным, белым сиянием и Хаджар ощутил, как почти вся энергия из его удара попросту исчезла. Мистерии были разбиты “в пыль”, а воля сломлена и скомкана.
– Что за демоновщина…
Вот только высказывание принадлежало вовсе не ему, а самому Кань Дуну. Его доспех качества, находящегося за пределами мира смертных, должен был полностью развеять любую атаку смертного. В конце концов — он был способен поглотить до четверти удара Бессмертного нижних ступеней просвещения, но…
Но тем не менее, полоса синего цвета, похожая на осенний брих, полоснула по его ладони, оставляя едва заметную, тонкую алую полосу.
Хаджар задышал чуть медленнее. Он не сомневался, что если бы перед ним находился Небесный Император с искрой терны, то тому бы потребовалось использовать одну из своих защитных техник, потому как никакой доспех не спас бы его от встречи с праотцами.
– Терна… – удивился Бессмертный. – и не искра, а свет. Ты не из секты Сумеречных Тайн, – Кань Дун вернул руку обратно под плащ. Мерно падали капли крови на летающий в вышине остров. — Признаю, Безумный Генерал, ты удивил меня. Песни о тебе, что слышал даже я, нисколько не преуменьшают… воистину чудесны твои приключения и свершения.
Хаджар промолчал. Пока Кань Дун говорил, Хаджар чувствовал, как остров постепенно окутывают сила и воля Бессмертного и, видит Высокое Небо, это было нечто.
Как если бы на маленького мышонка постепенно опускалась железная клетка.
Хаджар взмахнул мечом, вкладывая в удар максимум терны, на который только был способен. Удар, представ в образе парящей птицы Кецаль, с крыльями в узорах из танцующих драконов, врезался в волю Бессмертного.
Кань Дун даже не шелохнулся, но Хаджар ощутил, как сквозь сомкнувшиеся стены проникает полоска ветра, беспокоющегося о своему друге.
