Хаджар отвернулся. Он сжал кулак. Так сильно, что зазвенели браслеты.
– У тебя есть два выхода, смертный, – Кань Дун раскрутил копье и вернул его за спину. Водяная лиана, описав широкую дугу, осыпалась брызгами-ударами, градом рассекая пространство и перемалывая острова. – Ты можешь отдать мне то, что украл в перво-храме и тогда я помилую твою душу и позволю отправиться ей к праотцам и постичь круг перерождения. Либо же… – Бессмертный поднял копье и потоки его энергий и мистерий поднялись к небу, где раскрылись пастью речного дракона. – я уничтожу твою суть и суть твоей спутницы и все, что будет вас ждать – глубокая бездна забвения.
Хаджар вздохнул и поднял глаза к небу. Реальность раскалывалась. И сквозь эти прорехи что-то приходило к нему. Откликалось в его душе. Звало его и манило.
Не как старый и верный друг – ветер.
Не как острые лезвия забытых воспоминаний о прошлой жизни в пыльном и маленьком мире.
Нет.
Будто…
Словно…
Он звал сам себя. Сквозь преграду тысячи и тысячи эпох. Сквозь мифы и легенды. Он звал сам себя, пользуясь теми маленькими брешами, что открывали расколы пространства и времени аномалии.
Хаджар вновь поднял перед собой клинок. Его сердце билось ровно и спокойно. Птица Кецаль, не дракон или павший Враг Всего Сущего, а сине-крылая птица – один из слабейших духов адепта, раскрывала в его душе свои широкие, лазурные крылья.
– Бездна? – прошептал Хаджар так, что услышала лишь Лэтэя. – Что ты можешь знать о бездне?
После этих слов он исчез во вспышке света. Только если прежде это был знакомый свет для Лэтэи – свет далеких звезд. То теперь – совсем другой. Яркий. Синий. И похожий на два широко распахнувшихся крыла.
Посреди океана зеленой травы, изумрудным ковром укрывшим землю от левого, до правого горизонта, сидел седовласый незнакомец, закутанный в рваный плащ, сотканный из лоскутов тьмы.
Он смотрел на то, как сквозь облака уносилась птица Кецаль.
– Молодец, ученик, – произнес он едва слышно. – ты, наконец, услышал своих предков. Степной Клык был бы горд…
После этого незнакомец отвернулся, прислонился к камню и склонил голову. Он слишком устал… сон ждал его…
Глава 1534
— Ты и вправду безумен, генерал! — смеясь, закричал Кань Дун. – Ты ищешь смерти? Еще недавно я…
На мгновение бессмертной обезьяне из павильона Теней Ярких Светил показалось, будто он действительно столкнулся с кем-то из Дома Ярости Клинка. Будто один из их монстров, мечников, славных своей нерушимой волей и непоколебимой стойкостью, вышел против него на ристалище.
Но наваждение исчезло и Кань Дун увидел перед собой простого смертного. Окутанный силуэтом терны и мистерий, представших в образе расправившей крылья птицы Кецаль, Безумный Генерал за доли мгновения переместился на несколько километров и нанес сокрушительный, рубящий удар.
Его меч, в глазах Кань Дуна, поднялся сине-белой полосой до самого солнца, а затем опустился вниз. Волна ледяного ветра, внутри которого застыли силуэты бесчисленного множества мечей, обрушилась на Бессмертного.
Ведомый скорее инстинктами, чем здравым смыслом, он отдал мысленный приказ. Один из “Семи Сфер Золотого Лотоса” — тех золотых шаров, что парили у него за спиной, вылетел вперед и раскрылся непроницаемым бутоном цветка, встала на пути волны.
Лучший защитный артефакт, добытый в странствиях бессмертным, мог выдержать вплоть до…
– Невозможно! – воскликнул Кань Дун, когда волна ветра, пусть и не уничтожила одну из семи сфер, но смогла её рассечь. Ослабев до состояния, когда обезьяна просто отмахнулась от неё, перенаправив куда-то к горизонту – даже так она смогла оставить тонкую, едва заметную царапину на незащищенной доспехами ладони Кань Дуна.
Чтобы смертный ранил прошедшего испытание Небес и Земли? О таком можно было услышать лишь в легендах и трактирных песнях пьяных бардов, потому что у трезвого не нашлось бы наглости спеть о такой глупости.
– Да кем ты себя возомнил?! — взревел Кань Дун и речной дракон взвился с его копья и понесся в сторону Безумного Генерала.
Звездная Вспышка на этот раз пусть и не нанесла Хаджару физических и энергетических ран, но на мгновение ввела его в ступор. Он не мог ни поднять меча, ни даже призвать своих энергий — хоть это и было бесполезно. Откуда-то он знал, что бессмертный может с легкостью использовать его энергию против него самого же.
– Я прикрою! – прозвучал знакомый голос и белоснежный звездный свет, разделяясь на тысячи нитей, обвил речного дракона.
Тварь, размерами со всю небесную лестницу, взвилась, пытаясь скинуть оковы мистерий и терны Лэтэи, но у неё не получилось.
Глаза Кань Дуна расширились еще сильнее — пусть это и казалось невозможным. Он еще мог понять, что Безумный Генерал, прославленный во множествах песнях и сражающийся с самого своего рождения, может иметь какие-то козыри в рукаве, но почему…
Почему тогда он ощущал сравнимое эхо чего-то древнего, могучего и… небесного, исходящего от простой девчонки младшей семьи Чужих Земель.
Воительница Падающая Звезда, воскликнув и раскрыв крылья своей брони, вонзила копье в землю. Одновременно с этим нити звездного света, опутавшие технику Кань Дуна, сомкнулись в единый столп света. И если бы Бессмертный не разомкнул свой союз с техникой, то, видит Вечность — его бы, несомненно, ранило.
Уже второй смертный, способный ранить Бессмертного?
– Истинный Бесконечный Ветер!
Трескающейся мир на мгновение застыл. А затем ударили боевые барабаны, вопреки законам мироздания — предшествуя молнии в форме исполинского меча. Представ в форме клюва птицы, чье тело – безумный вихрь штормового ветра, техника обрушилась на Кань Дуна.
– Да кто вы такие?! — закричал Бессмертный.
Лишенный действиями Лэтэи возможности применить технику, он вновь отправил в полет золотые сферы. Только на этот раз, чувствуя мощь техники простого смертного он использовал сразу два шара. Те, сливаясь воедино, распахнулись куда более плотным и масштабным лотосом, чем предыдущий.
Но даже так - они смогли лишь задержать и частично поглотить технику смертного, но не полностью её разрушить. И вся та мощь, что содержалась в ней, хлынула в реальность потоками режущего ветра.
Раскручивая копье-клинок, Кань Дун неустанно отбивал один поток за другим, прекрасно понимая, что будь на его месте любой иной пиковый Небесный Император – от него бы не осталось и следа и не важно, сколь сильными защитными артефактами тот бы обладал.
Что за монстр… что за монстр стоял перед ним?
– Река Купающихся Звезд!
На мгновение Кань Дуну показалось, что в расколотой аномалии пропал сам свет, но – на самом деле все было как раз-таки наоборот. Света оказалось так много, что он ослеплял, затмевая собой любую непроглядную тьму. И если бы в этой технике не содержалось бы толики энергии речной воды, Кань Дун не был уверен, что смог бы своими силами, без доспехов, противостоять ей.
