Генерал наклонился и провел ладонью над костровищем. Еще теплое.
– Генерал Огнешь! – воин поднялся и повернулся к гонцу. – Вам донесение из столицы!
– Разумеется, – он принял письмо и, дождавшись, пока гонец ускачет дальше, повернулся к сыну.
– Пойдем, Том. Твоя мама уже наверняка волнуется.
– Она всегда волнуется, – надулся мальчишка.
Огнешь повернулся. Почему-то ему показалось, что он, краем глаза, увидел два знакомых ему силуэта. Мертвеца и генерала.
Странный вечер.
Хаджар открыл глаза, а затем закашлялся. Он сплевывал темно-зеленой слюной и, держась за голову, буквально вывалился из дилижанса.
Деревня горела. Звучали крики и звон стали.
В небе летали вороны.
Трехглазые вороны Ордена.
– К оружию! – надрывался Аль’Машухсан, в одиночку сдерживая натиск двух мечников, на груди которых пылал знакомый герб. – К оружию, сукины дети!
– Лэтэя… – прошептал Хаджар. – Где Лэтэя…
Поднявшись, шатаясь из стороны в сторону, он побрел в сторону битвы.
Глава 1552
Хаджар, держась за меч, шатаясь, шел вперед, ориентируясь на едва различимые взору, смутные силуэты сражавшихся. Его шатало из стороны в сторону.
Внутри все горело.
Он не знал, кто его отравил и как, но одно было понятно точно — из всего отряда лишь он один пропустил нападение Ордена Ворона.
Гиенами гогочущие фанатики жгли деревню. Кричащих людей они насаживали на клинки. Три десятка мечников превратили маленькое поселение в филиал демонической бездны.
Хаджар видел, как отрубленную голову ребенка один из “воинов” подвязал за волосы себе на пояс, а с его матери он сдирал одежду и пока та кричала, дергаясь в жуткой агонии, срезал с неё один лоскут плоти, за другим, чтобы затем…
Хаджара скрутило. Он упал на колени, по счастливой случайности пропустив чей-то удар над головой. Опять вырвало. Все та же темно-зеленая, вязкая жижа, чем-то похожая на болотную трясину, расплескалась по траве.
Он видел всякой. Будучи солдатом, офицером и генералом в нескольких войнах, он видел всякое. Но никогда не видел, чтобы в лоно кричащей от ужаса и агонии женщины, через жуткий разрез, ввинчивали голову её собственного ребенка.
— Генерал!
Зазвенела сталь. Один из Небесных Императоров отряда скрестил оружие с мечником, едва не отправившим Хаджара к праотцам. Вооруженный тяжелым молотом и небольшим щитом, он бился с невероятно могущественным мечником. Тот двигался почти так же быстро, как Хаджар.
Его удары поднимали волны терны, омывавшие землю. Они нарушали ток энергии, не позволяя нормально сражаться тем, кто пользовался лишь Рекой Мира.
Один за другим воины отряда гибли от мечей фанатиков.
Хаджар, вонзив Синий Клинок в камень, с трудом поднялся на ноги. Он увидел впереди горящее дерево. Старое, но гордое.
Альта, стоя в центре пылающей деревни, сгорая в диком пламени, роняя скупые слезы, с бессилием смотрела на то, как гибнут её люди. Её родственники. Все те, кого она подвела тем, что сама пустила на порог беду. Не могла не пусть. Не могла отказать. И потому теперь умирали те, за кого она была в ответе.
Пламя уже жадно играли её белоснежными волосами, но ни крика, ни даже стона не сорвалось с её губ. Она лишь стояла, израненная, горящая и не сводила глаз с Хаджара.
Тот чувствовал, как его разъедает изнутри тот же пожар, что терзал и Альту. Понимал, что с каждым мгновением жизнь покидает его все быстрее и быстрее.
И не понимал, что с этим делать.
Внезапно рядом хлопнули тяжелые крылья и из тьмы появился огромный ворон. Куда больше тех, что парили в небесах над пожаром, рея на воплях и криках умирающих людей.
Сотканный из самого мрака, туманом он парил рядом с Хаджаром.
Два его небесно синих глаза отличались от трех кровавых, что были у остальных.
– “Твой друг дал тебе подсказку!”, — прозвучал знакомый голос. – “Воспользуйся ей, ученик! Пока еще не поздно!”
У Хаджара не было времени размышлять, как Черный Генерал смог оказаться в реальности. Почему он решил помочь Хадажру, ведь если тот погибнет, то у Врага не останется преград, чтобы занять вакантное тело. И, тем более, почему этот Древний продолжает называть его учеником.
Хаджар прикрыл глаза.
Том действительно дал ему подсказку. Рассказал и показал то, на что был способен. Он пришел к нему оттуда, откуда многим не хватает не только сил, но и духу – сделать даже маленький шаг.
В дом праотцов можно зайти лишь единожды и, покинув его, ты будешь вынужден стоять на пороге в ожидании, пока другой родственник или близкий друг не проведет тебя внутрь.
Таковы правила для тех, кто отважится дотянуться до мира смертных, когда их мирской путь уже отмерен.
Хаджар не знал нужного Слова, или, как эти магические слова называют маги – Имени. Но он знал одно – его верный друг был рядом.
— “Помоги мне, брат”, — даже не мысленно, а собственной душой прошептал Хаджар. Он вытянул руку в сторону пылающей деревни и застыл, чувствуя, как горит его сознание и энергетическое тело.
Неведомый яд пожирал его изнутри, не оставляя ни единого шанса на спасение. Кроме, возможно, всего одного. Того, на который решился бы лишь безумец.
Ветер откликнулся. Он закружился вихрем. Разбрасывая в стороны сражающихся, штормовой поток накрыл собой деревню. Словно деревянных кукол, он легко разбросал фанатиков, а затем дотянулся до каждого языка пламени. Обняв их со страстью пылкого любовника, ветер поднял огонь.
Оторвал пламя от пылающих людей, от трещащих и обрушившихся домов, сорвал его с травы и земли. Он закрутил его в огненном торнадо, а затем, вытягивая длинной лентой, взвил в сторону Хаджара.
Когда пламя, вместе с ветром, втягивалось внутрь раскрытой ладони Безумного Генерала – тот не кричал. Ибо вопль, полный драконьей агонии, нельзя было назвать человеческим криком.
Огонь, вместе с ветром, вливались внутрь его души. Они наполняли меридианы и каналы, выжигая не только странный яд, но и энергию, волю – саму суть Хаджара.
Пламя вырвалось из его груди. Оно обуяло генерала оранжевым шаром. Горели его волосы, красными волдырями покрывалась его плоть, синие глаза пылали багрянцем.
Хаджар чувствовал, что не удержит всю мощь двух истинных слов, на одним из которых он и вовсе не имеет власти.
— Ауууу!
Ему показалось?
Нет, кажется, он действительно услышал далекий волчий вой. Вой, пришедший с севера. Его севера. Там, откуда родом его друг и откуда пришел он сам. С далекого Севера. Места, где люди знают цену теплу.
