- Прошу простить мне мою грубость, генерал, - перебил Тагенбэль. Несмотря на витиеватое построение речи, в его изумрудных (и это не фигура речи) глазах сквозило презрение. - Я с радостью пролил бы вашу кровь на эти древние земли, но я у меня послание от Её Величества.
Хаджару хотелось послать эту троицу и их королеву ко всем демонам (один из которых стоял у него за спиной), но… это был бы не самый дальновидный поступок, а Хаджар не мог позволить себе быть недальновидным.
- Я выслушаю, - кивнул он и, все так же не убирая клинка, опустил меч к земле.
Тагенбэль достал что-то из-за пояса и положил на траву. Хаджар с удивлением обнаружил в артефакте небольшую, изумрудную подвеску с узором в виде листа.
Он и раньше не смог бы не узнать этот узор, но теперь, после сна, показанного ему Лесом Шипов и Терний.
На траве лежала подвеска Эйне.
Подвеска, вокруг которой уже поднимались языки танцующего огня. Они тянулись все выше и выше, пока не предстали в образе легкого, похожего на ночной наряд, платья.
Титания, Королева Огня и Лета, шагнула на травяной покров. Волосы её золотым ручьем стелились по земле и всюду, куда протекал этот ручей, расцветали цветы. Их лепестки срывал веселый, игривый и обманчивый южный ветер. Он вплетал их в волосы Титании. И свет солнца стал её взглядом.
Она была само олицетворения лета. И, пусть в смертном мире закончилось её время и наступила пора зимы, здесь, в царстве вечной весны, она была сильна. Не так сильна, как прежде, но все еще достаточно могущественна, чтобы входить в десятку сильнейших существ Безымянного Мира.
И, даже учитывая, что сюда явилась лишь её тень, лишь усилием воли она могла бы уничтожить Хаджара. Но он знал, что Королева не сделает этого. Вовсе не потому, что её сковывали законы Небес и Земли, а потому… что это не её суть. Это не то, кто Титания есть.
Будь перед ним Мэб, исход бы оказался плачевным. Но такова суть Зимы. Зимы и Тьмы, но не Лета и Огня.
- Ветер Северных Долин, - произнесла Титания. Голос её звучал так, как звучат все песни птиц, все стоны влюбленных и все улыбки детей. И в то же время он звучал печально. Она… сочувствовала собеседнику. - Ты, все же, пришел.
- Откуда у тебя эта подвеска? - без всякой театральной куртуазности, тоном далеким от этикета, спросил Хаджар.
Тагенбэль и остальные, лишь услышав Хаджара, мгновенно сделали шаг вперед, но их остановил струящийся ручей золота и огня - волос Титании.
- Разве ты еще не понял, Хаджар? Не понял, куда и зачем ты идешь?
- Второй раз я спрошу у тебя, дух, откуда у тебя подвеска?
Взгляд золотых глаз стал еще печальнее. Будто на плечи Титании опустилась вся тяжесть далеко не радужного мира. Она подошла к нему вплотную. Прекрасная, как может быть прекрасна лишь Королева Лета. Но в глазах Хаджара она была лишь духом - чем-то эфемерным, чем-то, к чему он не испытывал ни вожделения, ни восхищения.
Единственная женщина в его жизни, мать его нерожденного ребенка, была обречена на века ледяного сна. И все это - по вине именно этой… этого существа.
- Ты так мало знаешь о своей судьбе, отважный генерал, - она потянулась было ладонью к его щеке, но одежды Хаджара засияли льдом. Небо над головой ударило громом северной бури и лес Шипов и Терний накрыла легкая метель. Она припорошила снегом травы и кристаллы, укрыла искрящимися шубами странные деревья.
Титания отдернула руку и сделала шаг назад.
- Мэб хорошо тебя уберегла, - произнесла Титания пряча оледенелые пальцы под свое пламенное платье. - Сейчас её время и она сильней меня, но… она не может заставить тебя не слышать моих слов.
- Ты уже сказала, дух, все, что могла мне сказать, - глаза Хаджара сияли той яростью, о которой, как он наивно думал, уже успел забыть и затаить среди десятилетий странствий. Он до того сильно сжимал Синий Клинок, что лезвие начало немного вибрировать. - Мне больше не надо ни твоих речей, ни твоих даров. Ничего. Кроме ответа. Третий раз я спрошу и законами прошлого ты обязана мне ответить - откуда у тебя эта подвеска?
Титания ненадолго прикрыла глаза, а, когда их открыла, то среди трав и кристаллов уже больше не стояло Королева Лета и Огня.
- Ты ведь и сам это понял, генерал, - прошептала она чужим и таким знакомым голосом. - Понял еще очень давно. Только не хотел себе в этом признаваться.
Энергия бурлила внутри Хаджара. Ярость. Старая и верная спутница. Полузабытая, но не ослабевшая. Она клокотала в его сердце. Текла по его жилам. Смешивалась с терной и мистериями клинка, погружая лес Шипов и Терний в вихрь бушующего северного ветра.
- В этой истории ты не монстр и не герой, Безумный Генерал, а лишь… марионетка. Как и всегда.
Перед ним стояла Сента. Хозяйка борделя. Образ, принятый осколком Титании, чтобы направить Хаджара туда, куда он должен был быть направлен. А тенью Сенты была Эйне. Девушка, полюбившая чудовища. Девушка, которой попросту не могло существовать.
И не существовало.
Хаджар не увидел сна в лес Шипов и Терний. Во всяком случае не в том смысле, в котором думал изначально. Сном оказалась почти вся его жизнь.
С диким, почти безумным ревом полным животной боли, он обрушил меч на лживого призрака, но удар, поднявший бурю и разметавший молнии вокруг, ударил о землю.
Титании-Сенты исчезла. Хотя её здесь и не было изначально.
Взгляд небесных глаз, излучавших несгибаемую волю и животную ярость, обратился к трем воинам. И, если прежде те двинулись вперед, то теперь они сделали шаг назад.
Не важно…
Все это не важно.
Что бы ни было ложно или истинно в этой жизни, он знал только одно.
Его имя все еще Хаджар Дархан. И не важно, кто перед ним. Яшмовый Император, Князь Демонов, Королевы Фейри. Армии смертных. Легионы тварей из-за Грани. Любой, кто осмелится. Любой, кто встанет у него на пути. Он сразит их всех и души отправит к праотцам.
И ему для этого потребуется лишь его меч и воля.
Глава 1564
Глава 1564
Взмах меча Хаджара поднял волну синего ветра. Внутри него, расправив белоснежные крылья, летела птица Кецаль с телом в виде меча и перьями, с узором танцующих на них драконах. Тагенбэль, будь он простым Небесным Императором, скорее даже не обратил бы внимания на эту атаку.
В ней почти не содержалось энергии. Она выглядела как прием смертного практикующего. С одним маленьким исключением - терны в ней содержалось столько, что некоторые мастера Эры Пьяного Монаха, эпохи расцветы тернитов, сочли бы Хаджара одним из выдающихся мечников.
