Солдаты, как завороженные, смотрели на седовласого мечника, парящего среди стали и смерти. Легкий, как перо, он то взмывал в небо, то чуть ли не падал вниз, но каждый раз его меч останавливал все новые и новые залпы. Мифической птицей синий клинок, едва ли не расправляя крылья, хватал стрелы и разбивал их на осколки.
Все, вокруг башни было усеяно, утыкано острыми наконечниками и длинными древками, но с каждым ударом барабанов башня все ближе и ближе подбиралась к стене.
И чем ближе — тем быстрее и сильнее выглядели выпущенные из луков маленькие гонцы погибели. Но воин, казалось, не замечал этого. Каков бы ни был ритм стрелков, но все так же плавно и спокойно двигался среди стрел. Его меч все так же летал по воздуху, оставляя за собой ворох мертвей, рассеченной древесины.
И так, пока в какой-то момент, воин вдруг не начал двигаться все быстрее. Его меч больше не плыл — он летел, упавшим в выпаде соколом, следом за своей добычей. Искры, высекаемые лезвие о наконечники стрел, казались молниями, созданными взмахами крыльев этой мифической птицы.
Все быстрее и быстрее. Каждый взмах — и вот десятки стрел падают под ноги солдатам. Волны ветра все обрушивались и обрушивались на серые тучи смерти, останавливая их еще на подлете к башне.
И никто из них не знал. Даже не догадывался, что Хаджар был в этот момент не здесь. Нет, тело его продолжало двигаться по платформе, а меч сверкал среди града стрел, но разум его перенесся в прошлое… или в будущее…
Стрелы все били и били о лезвие его клинка. Мерно стучали. Словно капли дождя.
Капли дождя, с которым Хаджар сражался в тот вечер, когда последний раз разговаривал со Стефой.
Эти два видения — танец в дожде, когда клинок рассекал безобидные капли влаги и его битва с сотнями лучников сливались воедино. Стрелы превращались в дождь, а дождь — в стрелы. И только Синиий Клинок оставался неизменным. Как и ровное дыхание Хаджара.
Он двигался все быстрее и быстрее. Его одежды превратились в размытое синее марево, а клинок действительно выглядел ожившей птицей Кецаль и так, пока, в какой-то момент, все не замерло. Меч застыл перед Хаджаром. Замер, как и сам генерал.
И все повторилось, как в самом начале. Вновь к нему летело облако смерти. Сотни и сотни голодных змей. Каждый из лучников фей разом, одна за другой, выпустил не меньше десять стрел. Даже не тысяча, а куда больше, посланцев смерти стремительно неслись к своей одинокой цели.
Лучники забыли про башню. Забыли про толкающих её воинов.
Все, что они видели перед собой — одинокого воина, вот уже почти десять минут отражавшего один их залп за другим.
А все, что видел Хаджар…
Он даже не знал, можно ли назвать это видением. Он скорее чувствовал. Чувствовал, как на лезвии его меча застыл старый, верный товарищ. Ветер. Он был тут. Даже когда Хаджар не использовал ни мистерий, ни трены, ни энергии. Он был рядом. И он пел ему свою песню о свободе и далеких краях, где успел побывать за краткое мгновение их разлуки. Он рассказывал о тех дождях, что принес с собой. Рассказывал о бурях и грозах. О своих братьях и сестрах.
И Хаджар, слушая этот рассказ, взмахнул мечом.
Не было ни вспышки, ни бури, ни вихрей энергии, ничего из того, что сопровождало бы технику адепта, бившего на равных с Небесными Императорами. Просто потому, что на дереве платформы стоял простой смертный.
Смертный, чье мастерство владения мечом восхитило сидхе Зимнего Двора.
Две тысячи стрел взмыло в небо. И лишь пара сотен из них смогли вонзиться в землю в то время, как все остальные оказались отброшены и рассечены невидимыми клинками. Хаджар же, держа в руке меч, чувствовал, что его стиль стал чуть более завершенным, а в сознании появилось название следующей стойки его техники Меча Пути Ветра.
Простое и понятное — Муссон.
Хаджар вздохнул и отдал короткий приказ:
— Занять стену! — он первым спрыгнул с платформы на парапет и, скинув вниз эльфа, пытавшегося топором разрубить крепление башни, бросился в битву. — Открыть ворота!
— Ворота! — подхватили бегущие следом за ним воины. — Все к воротам!
Вскоре рядом остановилась и вторая башня, а за ней и третья. Хаджар этого всего не замечал. Он прокладывал себе путь сквозь десятки эльфов стремясь поскорее попасть к воротам.
И лишь когда спустя десятки тел, рассеченных, разрубленных и пронзенных, Хаджар оказался около стальных ставней, только тогда он высвободил терну и одним взмахом отправляя в мир духов почти сотню эльфов, буквально вынес вперед ставни на воротах, распахивая створки для ждущей у разлома армии.
После этого, на миг встретившись глазами со стоящим впереди армии Королем, Хаджар развернулся и бросился к замку.
Глава 1680
Глава 1680
— И что мы здесь делаем, варвар?
Хаджар очнулся. Он стоял посреди широкого коридора. Руки — по локоть в крови, меч из синего окрасился в багрянец. У его ног лежало трое рассеченных эльфов, а сколько было тел позади — генерал даже не брался считать.
— Что…
— Это я хотел спросить у тебя — что, ко всем демонам, случилось? — Шакх вытер сабли о лежавшие на полу тела. — После того, как ты вынес терной ворота, то, словно слепой демон, помчался прямо сюда, по дороге успевая кромсать всех, кто попадался под руку.
Хаджар посмотрел за окно.
Сумерки окрасились огнем пылающего замка. Требушеты, подойдя едва не вплотную к замковой стене, обрушивали огненные камни на оборонявшихся. Армия морем встала у подножия, постепенно стекаясь внутрь через узкое горлышко ворот.
Стены пылали. Несколько башен бесконечными порталами впускали на парапеты все новых и новых нападающих. Эльфы кричали и бились насмерть, но их только она и ждала — смерть.
Замок пал. В клубах черного дыма, пылающий рыжим пламенем, он доживал свои последние часы.
— Еще раз спрошу — что с тобой случилось? — прищурился Шакх. — Просто это мне пришлось прикрывать твою безумную задницу, пока ты тут скакал как пустынный кролик.
— Не знаю, — прошептал Хаджар, а потом вспомнил про цветок вишни, лежащий у него за пазухой. — но догадываюсь…
— Ну так может посвятишь меня в свои догадки? Мы тут, если ты не в курсе, в восточном крыле жилой части замка. И пропускаем все исторические события, которые должны произойти в западной. Там, в скором времени, Король должен казн…
— Замочи, — перебил Шакха Хаджар. Он смотрел на дверь, ведущую в покои, около которой и пришел в сознание.
