Но в эту ночь даже сон не приходил. Он проводил ночные часы, вглядываясь в темноту, слушая, как грохочет город под его балконом, снова и снова прокручивая в голове одни и те же мысли и сомнения, пока мрак не побледнел от темно-черного до рассветно-серого, и из мрака не вышел Арис, неся свою статую битвы Эсканора с фаэриммами. Уже законченная, она была лучшей из всех работ Ариса, настолько текучей, что казалось, вот-вот вырвется из рук великана. Фигура принца была благородной и величественной, одна рука все еще была протянута к фаэримму, которого он только что убил, когда он повернулся лицом к своему новому нападавшему. Само существо было связано с ним хвостом, пронзающим его живот, а также двумя руками, обернутыми вокруг его горла, художественная экспрессия, предпринятая, чтобы создать впечатление, что зверь парит рядом с ним без поддержки.
— Арис, это великолепно! — сказала Вала, присоединяясь к Галаэрону на балконе, когда каменный гигант вошел во двор. — Ты сделал это за одну ночь?
— Я не смог бы закончить без Малика — сказал Арис.
Статуя находилась на уровне балкона, и гигант говорил сверху, полуобернувшись к пустым воротам. — Он сделал большую часть полировки.
— И во что тебе обошлась эта милость? — спросила Руха, выходя из-за колоннады им навстречу. — В руку или в душу?
— Это не твое дело, мегера, — сказал Малик. — Нельзя ожидать, что ты поймешь, что один друг делает для другого, раз у тебя нет своего.
Он вытянул шею в сторону балкона.
— Ты могла бы привести себя в порядок, чтобы выглядеть достойно. Принц уже на пути сюда.
— Принц? — спросил Галаэрон. — Какой именно?
— Эсканор, конечно — сказал Малик. — Если ты мудр, то воспользуешься моим опытом и не сделаешь ничего, чтобы побудить его вернуться.
— Нет вора хуже королевского.
Галаэрон взглянул на Валу, которая лишь пожала плечами и повернулась, чтобы надеть свои доспехи, по ваасанским стандартам, намного превосходящие любой из темных нарядов, доставленных слугами Хадруна. Галаэрон выбрал свой дорожный плащ, так как даже самая грубая ткань Эверески считалась экстравагантной у не-эльфов.
К тому времени, как они переоделись и присоединились к остальным во дворе, свита Эсканора уже вливалась в ворота. Высокий, даже по шадоварским меркам, принц был виден в середине группы, его медные глаза сверкали поверх голов сопровождающих. Галаэрон и остальные опустились на колени и ждали, пока стражники займут свои посты по периметру двора. Эсканор направился прямо к статуе Ариса и медленно обошел ее, проводя пальцами по гладкому камню. Когда он дошел до того места, где хвостовой шип пронзил его живот, он заметно поморщился и отвернулся, подняв голову, чтобы обратиться к коленопреклоненному гиганту.
— Очень похоже. Как настоящий — сказал он.
Хотя Эсканор провел три дня в постели, приходя в себя после удаления яйца фаэримма, он не выказывал никаких признаков слабости.
— Могу поклясться, что он движется.
— Спасибо, — сказал Арис. — Твои слова для меня очень много значат.
— По правде говоря, она мне так нравится, что я хотел бы купить её для своей виллы, — сказал Эсканор.
Он жестом подозвал к себе слугу без доспехов.
— Мис заплатит столько, сколько ты сочтешь справедливым.
— Заплатит? — Арис, казалось, на мгновение задумался над этим, а затем сказал:
— К сожалению, я уже обещал эту статую Хадруну.
Все присутствующие дружно ахнули, а потом Эсканор рявкнул:
— Хадруну?!
Для Высочайшего, уважаемый принц, — быстро ответил Малик. — Хотя я уверен, что Арис может сделать еще одну в кратчайшие сроки, особенно учитывая, что цена не имеет большого значения.
— Еще одну? — эхом отозвался Арис. — А почему их должно быть две?
— Есть много веских причин — сказал Малик, осмелившись встать и без разрешения направиться к свите Эсканора. — Я расскажу вам все позже, но сначала позвольте мне поговорить с управляющим принца.
Эсканор жестом приказал стражникам отойти и, пересекая двор, свирепо посмотрел на маленького человечка.
— Малик, неужели ты действительно хочешь оскорбить Высочайшего, скопировав дворцовое сокровище? — Лицо Малика побледнело.
Он начал бормотать извинения, но Эсканор жестом велел ему замолчать и двинулся через двор, жестом приказывая остальным встать.
— Видите, статуя была только одной из причин, почему я просил, показать вам путь ко дворцу.
Он остановился перед Валой и взял ее руки в свои.
— Я хотел поблагодарить тебя за спасение моей жизни. Рафа сказал мне, что ты дралась как настоящий дьявол.
Вала даже покраснела, и Галаэрону сразу же не понравилось, как ее зеленые глаза выдержали взгляд принца.
— Ничего особенного, — сказала она, оставляя свои руки в руках Эсканора. — Нападавший отвлекся.
Галаэрон придвинулся ближе к Вале.
— Ты отвернулся не вовремя, принц, иначе мог бы убить его сам, пока он был оглушен телепортацией.
— Да, жаль, что я не смог прочитать твои мысли — сказал Эсканор, устремив медный взгляд на Галаэрона и отпустив руки Валы. — Ты был прав, держа фаэриммов в пещере. Было бы опасно позволить им сбежать с секретом сращивания.
Оставив Галаэрона дымиться, Эсканор повернулся к Рухе.
— Ты та самая арфистка, который преследует Малика?
— Так и есть. — Эсканор посмотрел на маленького человечка так, словно ему было трудно в это поверить. — Неужели он действительно такой ужасный преступник?
— Не стоит недооценивать его, принц — сказала Руха. — Те, кто это делают, часто расплачиваются за ошибку жизнью.
Это вызвало у Эсканора полную клыков ухмылку.
— Тогда я рад, что ты здесь, чтобы наблюдать за ним, арфистка, но запомни предупреждение Хадруна – Малик не совершил никакого преступления в этом городе, и если он это сделает, то наше правосудие решит дело.
Руха склонила голову.
— Мое единственное желание – проследить, чтобы он не причинил больше вреда, чем уже причинил.
— Хорошо. — Эсканор повернулся к Вале и жестом указал на ворота. — Если ты и твои друзья соблаговолите сопровождать Галаэрона, то Высочайшему будет угодно, чтобы вы осмотрели дворец сегодня утром.
Вала кивнула и двинулась вперед. Галаэрон шагнул к ней, убедившись, что встал между ней и Эсканором, когда остальные сомкнулись вокруг них. Заметил ли принц этот маневр, сказать было невозможно, но Вала нахмурилась безошибочно. Когда свита покинула ворота, она наклонилась ближе и прошептала:
— Твоя тень показывается, Галаэрон. Как ты думаешь, может пойти не так?
— Ничем не могу помочь.
В зеленых глазах Валы мелькнул огонек, и она удивила его улыбкой.
