— Неужели ты думал, что я не замечу ловушки? — спросил Ривален. Он держал Галаэрона подвешенным перед собой. — Ты не только неблагодарен, но и глуп. Если ты еще раз выкинешь какую-нибудь глупость, Велук перережет ведьме горло.
Один из сопровождающих Рухи прижал к ее горлу остекленевшее лезвие кинжала, а помощник Ривалена начал связывать Галаэрону запястья.
— У вас, шадовар, странное чувство благодарности, — сказал Галаэрон. — Если ты думаешь, что я помогу тебе уничтожить Фаэрун, чтобы спасти Эвереску, ты ошибаешься.
— Твое мышление изменится, — заверил его Ривален. — И у нас нет желания уничтожать Фаэрун.
— Тогда твои желания отличаются от твоих действий, — сказала Руха, игнорируя нож у своего горла. — Ты сам видел, что таяние Высокого Льда делает с Побережьем Мечей и с Сердцеземьем. Вы лишаете существования целые народы.
— Семнадцать веков шадовары голодали, и мы терпели, — парировал Ривален. — Если королевства Фаэруна слишком слабы, чтобы пережить несколько десятилетий голода, чтобы незересские земли могли снова стать плодородными, то им и не суждено продержаться долго.
— Я бы с этим не согласилась — произнес знакомый – и очень сердитый – женский голос. — Как и Глубоководье, Серебристая Луна, Долины и даже Тэй, я уверена.
Страшный лязг наполнил подземелье, когда из противоположной стены комнаты для допросов буквально вышла целая компания Пурпурных Драконов, за которыми следовали Алусейр Обарскир, Вангердагаст и Донеф Марлиир. Галаэрон был почти смущен, осознав, что он смотрел на иллюзию всю ночь, не осознавая этого.
Галаэрон посмотрел на Руху, и она покачала головой. Вопрос оставался без ответа. Ее уверенность в Шторм была вызвана не тем, что она знала, что за ними следят. Алусейр повернулась к жилистому жрецу, который последовал за ней из стены, и жестом указала на двух часовых, лежащих на полу у поста охраны.
— Овден, — сказала она, — ты не против?…
— Конечно, принцесса.
Жрец поспешил прочь. Алусейр, одетая в полный комплект потрепанных пластинчатых доспехов, с лязгом прошла через комнату для допросов к тому месту, где стоял Ривален.
— Будьте добры, принц, вернуть пленников в камеры — сказала она, указывая на Галаэрона и Руху. — Утро еще не наступило.
Ривален оглядел комнату и, обнаружив несколько десятков арбалетов, не совсем направленных в его сторону, казалось, растерялся. Он поклонился, но не отдал приказа, очевидно, решив, что, поскольку он еще не подвергся нападению, Алусейр либо не слышала всего, что он сказал, либо не сочла это оправданием.
— Прошу прощения, ваше величество, — сказал он. — Я не хотел быть самонадеянным, но, опасаясь, что эльф воспользуется своей теневой магией, чтобы сбежать, я поручил некоторым из моих лордов следить за их тюрьмой.
Алусейр ничего не ответила и посмотрела на пост охраны, где тот, кого она назвала Овденом, стоял на коленях над упавшими часовыми. Он поднял глаза и покачал головой.
Ривален поспешил оправдаться.
—Как оказалось, моя осторожность была вполне оправдана. Мы заметили завиток теней снаружи и последовали за ним в эту темницу. — Он махнул рукой в сторону павших стражников. — Увы, мы опоздали спасти ваших людей, но мы захватили эльфа и его сообщников, когда они пытались уйти.
— Это ложь! — прогремел Арис. Мы были…
Вангердагаст сделал движение, и губы гиганта продолжали беззвучно шевелиться. Арис нахмурился и отрицательно покачал головой. Если Алусейр и заметила это, то не обратила на него никакого внимания и сосредоточилась на Ривалене.
— Кормир благодарен вам за бдительность — сказала принцесса, — но пленников еще не вернули в камеры.
Сопровождающие Рухи начали возвращать ее в камеру. Ривален рявкнул им что-то на древнем незересском, что заставило их остановиться, а затем с улыбкой повернулся к Алусейр.
— Близится рассвет, принцесса. Учитывая, как близко заключенные уже подошли к побегу, мы, конечно, можем украсть несколько часов ночи.
Вангердагаст нахмурился и заковылял вперед.
— В Кормире закон действует иначе, принц Ривален. — Он указал древним кривым пальцем сквозь решетку за спиной Галаэрона. — Снимите ваши путы и верните заключенных в камеры. Или займите их место.
Золотые глаза Ривалена вспыхнули почти белым огнем от этой угрозы. Он усмехнулся старому волшебнику, затем повернулся к Алусейр.
— Если таково желание короны, то, конечно, мы подчинимся.
Вангердагаст указал змееподобным пальцем на стражников Рухи, произнес магическое слово, и двух лордов швырнуло в заднюю стену камеры с такой силой, что они разбили свои черные доспехи и остались лежать на полу.
— Корона уже высказала свое желание, — сказала Алусейр, жестом приказав отряду Пурпурных Драконов окружить Ривалена и остальных. — Ты развяжешь пленников, принц?
Ривален заколебался, и Галаэрон почувствовал, как холодная магия Теневого Плетения набирает силу, когда принц приготовился нести его в анклав.
— Продолжай, Ривален — сказал он. — Похить меня сейчас, и весь Фаэрун узнает, что я говорю правду.
Волна холодной магии исчезла, и Галаэрон тут же пожалел о своих словах. Еще секунда, и он снова оказался бы в Анклаве Шейдов, не имея другого выбора, кроме как погрузиться в тень. Путы сами собой сорвались с рук Галаэрона, и Ривален толкнул его в дверь камеры с такой силой, что тот отлетел от дальней стены и упал на пол.
— Вы отдадите нам пленников на рассвете.
Хотя Ривален попытался сформулировать это как приказ, а не как просьбу, сам факт того, что он сказал это, делало вопрос неявным.
— Высочайшему было бы трудно понять, почему друг укрывает беглецов от его правосудия.
— Он стал бы?
Алусейр кивнула, и Вангердагаст сделал движение скрюченным пальцем. Двери захлопнулись, заперев Галаэрона в его камере и двух шадовар в соседней. Пурпурные Драконы увели Руху и встали между Арисом и шадоваром, который держал его в плену.
Алусейр смотрела, как Ривален наблюдает за этим, а затем сказала:
— Но он поймёт, что он позволил своим друзьям голодать.
Она холодно улыбнулась ему, а затем повторила его прежние слова.
— В конце концов, если королевства Фаэруна слишком слабы, чтобы пережить несколько десятилетий голода, им не суждено продержаться долго.
Лицо Ривалена так потемнело, что почти исчезло.
— Ваше величество, чтобы понять любой комментарий, вы должны знать контекст.
— Полагаю, это правда. — Алусейр шагнула к принцу, ее поза больше походила на воина, бросающего вызов другому, чем на властелина, доставляющего послание. — Значит, шадовары не растапливают Высокий Лед?
Ривален бросил пренебрежительный взгляд в сторону Галаэрона, затем сказал: — Принцесса наверняка знает, что в каждом королевстве есть недовольные. Слова недовольного эльфа не делают это правдой.
