— Арис! — закричал Галаэрон. — Помоги нам! — Гигант пересек поле битвы широким шагом, разогнав троих воинов-теней взмахом своей большой ноги. Он опустился на одно колено и потянул повозку через порог так быстро, что Галаэрону и Вангердагасту пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под колеса.
Силуэты глифов старого волшебника танцевали по окружающим стенам меньше секунды, а затем начали останавливаться на своих целях. Слабые крики страдающих шадовар наполнили воздух, затем чаща золотого пламени вспыхнула на другом конце двора, и нападавшие исчезли так же быстро, как и появились. Галаэрон перекатился на колени и обнаружил, что Вангердагаст лежит у противоположного дверного косяка, его грудь вздымается, а лицо искажено болью. Галаэрон мгновенно пришел к худшему из возможных выводов.
— Вангердагаст? — Он перебрался через дверной проем и притянул дородного волшебника к себе на колени. Это было нелегко. — Ты ранен?
— Нет... Просто старею, — простонал старый волшебник. Он потер плечо, затем перевел взгляд с Галаэрона на одного из своих помощников, который подбежал и протянул ему руку. — Насколько плохо?
— Мы потеряли тринадцать боевых магов и большую часть ваших дракониров.
Парень обеими руками поднял Вангердагаста на ноги, и широко ухмыльнулся.
— Но вы были правы насчет этих защитных плиток, милорд. Они заманили шадовар через край так же как вы…
— Да, но у нас нет времени на поздравления, — проворчал Вангердагаст, искоса взглянув в сторону Галаэрона. — Давай покончим с этим.
Он потер перстень с печаткой, потом посмотрел в небо и сказал:
— Алусейр, время пришло. Вы на месте?
Волшебник немного помолчал, потом кивнул и снова посмотрел на своего помощника.
— Атака идет по всему городу. Не оставляйте им места, чтобы спрятаться. Снесите любое здание, в которое они войдут, если это необходимо.
— Я передам приказ. — Помощник ответил с поклоном, затем повернулся, чтобы произнести заклинание. В глазах Вангердагаста появилось усталое выражение. Он жестом пригласил Галаэрона следовать за ним и зашаркал к Арису и шару света. Видя, что сражение уже отняло у волшебника больше сил, чем старик хотел признать, Галаэрон протянул руку поддержки ... и не получил отпора.
— Ты это планировал? — спросил он. — Ты выбрал в качестве поля битвы один из своих городов?
— Мы определенно не позволили им застать нас врасплох, если ты об этом подумал, — отрезал Вангердагаст. — Кормир участвовал в нескольких войнах... и выиграл их все.
— Если я недооценил тебя, прошу прощения — сказал Галаэрон, — но все эти разговоры на стене башни…
— Для шпионов — сказал Вангердагаст. — Ты же знаешь, шадовары используют шпионов.
— Я знаю — сказал Галаэрон. — Я думал, ты меня не слушаешь.
Вангердагаст уставился на Галаэрона слезящимся глазом. — А кто сказал, что я слушал?
Галаэрон был слишком ошеломлен, чтобы смеяться. Хотя эвакуация Тилвертона шла полным ходом, он сам видел, что в тот вечер в городе все еще оставались сотни женщин и детей, и план кормирцев рисковал ими всеми. Насколько тяжелыми были уроки, которые они извлекли в своей последней войне против дракона Налавараутаторила? Неужели они действительно стали настолько холодными, что сознательно пожертвовали бы столькими, чтобы одержать быструю победу, и спасти еще скольких? Возможно, именно это и требовалось, чтобы победить шадовар и, что более важно, фаэриммов.
Они подошли к повозке, и волшебник остановился у колена Ариса.
— Держись поближе, — сказал Вангердагаст. Мне могут понадобиться твои таланты.
Не дожидаясь ответа, Вангердагаст быстро произнес заклинание и поднял руку к небу. Золотой шар взмыл высоко в воздух, его глифы замерли, когда нашли свои первые цели. Грохот битвы за пределами двора не утихал еще мгновение, затем медленно сменил высоту, когда силуэты символов начали брать свое. Колдун склонил голову набок, словно прислушиваясь к далекому голосу, затем передвинул руку на несколько дюймов. Золотая сфера парила в сотне ярдов по небу.
— Пойдем. Нам нужна лучшая точка обзора.
Вангердагаст положил руку на каждого из них, произнес волшебное слово и провел их через темный квадрат волшебной двери. Последовал бесконечный миг падения, а затем Галаэрон обнаружил, что стоит в ярком золотом свете, чувствуя сильный жар и головокружение, прислушиваясь к звукам битвы далеко внизу.
— Не бойся, что тебя увидят — сказал знакомый голос. — Я наложил пару заклинаний, которые помогут нам спрятаться.
Галаэрон пришел в себя достаточно, чтобы вспомнить, что он был где-то в середине битвы за Тилвертон.
Вангердагаст тряс его за руку и показывал на землю.
— Что это он делает? — Галаэрон посмотрел вниз, далеко вниз, и почувствовал такое головокружение, что ему потребовалось мгновение, чтобы найти то, на что указывал волшебник.
Это была темная фигура более чем в ста шагах от башни, где они стояли, глядя на бушующее сражение. Едва видимая под парусиновым навесом таверны во внутреннем дворике, фигура размахивала вытянутыми руками по маленьким окружностям, очевидно призывая черный туман, который поднимался из трещин каменных плит у его ног и выплескивался в Старый Город, к большому смятению и отчаянию отрядов воинов Союза, спешащих по улицам, вымывая шадовар из их укрытий.
— Трудно сказать, не видя, как он произносит заклинание — сказал Галаэрон, — но он, кажется, вызывает теневое вещество.
Вангердагаст поднял бровь. — Теневое вещество?
— Будет ли это сырой…
— Не говори мне! — У Галаэрона появилось дурное предчувствие. — Глифы…
— Не глифы или их силуэты — сказал Вангердагаст, — но сама сфера-это сырая магия.
— А свет? — спросил Галаэрон.
Вангердагаст пожал плечами.
— Не сам по себе, но рожден сырой магией.
— Достаточно близко, — сказал Арис.
Он стоял на коленях по другую сторону от Вангердагаста, опершись локтями о каменные зубцы башни, чтобы снять часть своего веса с крыши.
— Уже есть нарушение.
Он указал на улицу за углом от шадовара, где черный туман выкатывался из тени здания на освещенную шарами улицу, и клубился вокруг голеней роты сембийских наемников, пытавшихся подкрасться к объекту их внимания. Хотя общий шум битвы был слишком громким, чтобы услышать крики, их извивающиеся руки и искаженные позы не оставляли сомнений в ощущаемой боли. На глазах у Галаэрона и остальных, воины погрузились в туман до середины бедер, затем упали ничком и полностью исчезли. Мгновение спустя свет шара Вангердагаста превратил в пепел саму тень. Он опустился на землю, покрывая улицу чернильным пятном темноты, лишенным формы или текстуры, или даже какой-либо видимой субстанции.
Вангердагаст указал на туман и произнес то, что Галаэрон распознал как заклинание магического освобождения. Темное вещество продолжало выкатываться из укрытия шадовара, проплывая по темному пятну и задевая освещенный шаром фундамент особняка на другой стороне улицы. Камень рассыпался, как и ноги сембийских наемников, и само здание рухнуло в чернильную тьму, которая еще несколько мгновений назад была мощеной улицей.
