Однако расслоение крестьянства все равно происходило, потому что ход жизни остановить невозможно. Община связывала руки самым деятельным и работоспособным ее членам, мешала развитию аграрных технологий, развитию рыночных отношений. Численность населения росла много быстрее, чем производительность труда. В 1891 году впервые за долгое время возник голод. Избыточная смертность составила 400 тысяч человек. Потом до конца века продовольственные кризисы возникали еще дважды – новый век символически начался в 1901 году с большого неурожая.
Одновременно с этим во многих губерниях произошли крестьянские беспорядки. Это всегда происходит, когда недовольство условиями жизни становится сильнее страха перемен. «Стабильность» ветшала и трещала по швам.
Теперь уже и наверху понимали: с аграрным «вопросом» (так это называлось) нужно срочно что-то делать.
Лучше никогда, чем поздно
«Срочно что-то делать» в бюрократическом государстве означает создать комиссию. И в 1902 году она появилась при Государственном Совете: «Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности».
Начали неторопливо, со сбора данных по положению деревни. Сведения с мест были до того пугающими, что работу решили приостановить – земских статистиков заподозрили в неблагонадежности. «Постоянное общение с крестьянами дает широкое поле для противоправительственной пропаганды, бороться с которой при слабости полицейского надзора в селениях представляется крайне затруднительным», – говорилось в правительственном извещении.
Министр внутренних дел Плеве уговаривал царя не расшатывать ситуацию в деревне, которая и так волнуется, – лучше подождать до более спокойных времен.
Подождали, но спокойнее не стало. С 1905 года волнения на селе приняли угрожающий характер.
Тогда создали другой орган – «Особое совещание по мерам к укреплению крестьянского землевладения». Министерство земледелия и государственных имуществ было преобразовано в Главное управление землеустройства и земледелия, да еще учредили Комитет по земельным делам при министерстве внутренних дел.
Вся эта бумажная активность утихла, когда в 1906 году аграрные беспорядки пошли на убыль, подавленные силой оружия. Государственный Совет с облегчением постановил отложить вопрос до открытия Думы.
Тут наконец правительство возглавил дееспособный человек с программой решения аграрного «вопроса» – Петр Столыпин.
Если изложить самую суть, программа преследовала три цели. Во-первых, превратить крестьянский класс в фермерский, упразднив тормоз в виде общины. Во-вторых, повысить производительность сельского хозяйства. В-третьих, заселить и обработать плодородные земли, пустующие на востоке страны.
Столыпин очень хорошо понимал, что через оппозиционную Думу любую реформу провести будет невозможно – процесс растянется до бесконечности, утонет в дискуссиях и встречных проектах. Это было одной из причин закрытия парламента 3 июня 1907 года. Революционную реформу провели по-старинному, указом государя императора.
В течение предшествующих лета и осени вышла серия постановлений, представлявших собой подготовку к главному шагу. Из удельных и казенных угодий был создан земельный фонд в несколько миллионов гектаров, предназначенный для передачи частным владельцам. Крестьянский банк получил средства на выдачу кредитов для приобретения наделов.
После этого 9 ноября 1906 года вышел указ о том, что общин больше не будет. Там говорилось: «…Крестьяне приобретают право свободного выхода из общины, с укреплением в собственность отдельных домохозяев, переходящих к личному владению, участков из мирского надела».
Земли, ранее находившиеся в коллективной собственности, теперь делились между хозяевами. На правительственную ссуду можно было приобрести новые наделы или взять их в аренду. Тем, кто был готов переселиться на восток – в Сибирь и современный Казахстан, – правительство оказывало денежную помощь и бесплатно выделяло пахотную землю в пользование.
Понадобилось провести огромную работу, чтобы разделить общинные земли, разработать механизм урегулирования неизбежных конфликтов, организовать массовую миграцию, обработать заявки на получение ссуд, обустроить переселенцев.
Неповоротливая государственная машина справлялась с этими головоломными задачами неважно. Не хватало землемеров, во многих регионах местная администрация оказалась не готова к решению непривычных задач. Наконец, и сами крестьяне с их природной осторожностью не очень-то спешили менять свою жизнь.
За несколько лет, остававшихся до начала большой войны, собственность на землю оформила всего пятая часть крестьян-домохозяев. На восток вместо 25 миллионов, как планировал Столыпин, переехали и остались там примерно три с половиной миллиона (многим не понравилось, и они вернулись обратно).
Скромные результаты великого начинания в значительной степени объяснялись тем, что глава правительства столкнулся с серьезным сопротивлением и слева, и справа. Революционеры отлично понимали, что успех аграрной реформы будет означать конец надежде на социалистическое будущее России. Столыпин стал для них заклятым врагом. Правые же сознавали, что развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве неминуемо приведет к концу самодержавия.
Мирской сход. С. Коровин
В 1906 году, на волне революционных потрясений, казалось, что бóльшую опасность представляют крайние левые. Они действительно в конце концов убили автора реформы, но саму реформу подорвали и просаботировали монархисты – с попустительства самого монарха.
Проблемы с консервативным лобби у Столыпина обострились, когда он собрался перейти к следующему этапу аграрной реформы – политическому. Для этого нужно было усилить роль земств, основного двигателя задуманных преобразований. Весной 1911 года премьер подготовил законопроект о введении земств в западных губерниях – важном и населенном регионе, который до сих пор обходился без этого института. При этом тамошнее дворянство не должно было иметь сословных привилегий при выборах. Столыпин объяснял это сугубо имперскими соображениями – желанием ограничить засилие польского элемента, ведь западные дворяне по преимуществу принадлежали к шляхте. Однако прецедент бессословных выборов не мог впоследствии не сказаться и на выборах в остальных частях империи. Это была подготовка к тому, что в будущем представители крестьянства станут играть ведущую роль в жизни страны. Логически столыпинская реформа вела именно к этому, так что Петр Аркадьевич был вполне последователен.
Но эта перспектива никак не устраивала приверженцев самодержавия. Законопроект набрал большинство в Думе, но был отвергнут верхней палатой, Государственным Советом. Произошло это после того, как царь позволил его членам «голосовать по совести», то есть фактически воздержался от поддержки проекта. Именно так – как высочайшее разрешение голосовать против – истолковали сановники эти слова.
