— Боже, Крис. Замолчи! — вспыхнув до корней волос, Лин накрывает ладонью мужские губы. — Ты меня смущаешь. Я тогда вообще не думала, как это выглядит.
— Ты не казалась смущенной. Напротив, — подтрунивает Крис.
— Я выпила два бокала шампанского для смелости.
— Я заметил, — смеется Крис. А у Лин виски взрываются от резкого приступа боли. — Твой отец нас чуть не застукал, — невозмутимо продолжает он. — Первый раз мог оказаться последним.
— Хорошо, что у меня хватило ума запереть дверь.
— Это сделал я, Эль, — улыбка исчезает из глаз Кристофера, и его взгляд становится колючим и отчужденным. — Я запер дверь. Проверяешь меня, малышка?
— Нет. Конечно, нет, — потрясённая тем, как легко попалась, оправдывается Лин. — Я действительно забыла.
— Твое новое платье, Эль. Жду тебя в нем через полчаса в гостиной, — резко отстранившись, распоряжается Крис. От улыбчивого парня не остается и следа. — Продолжим вечер воспоминаний за обедом. Пока будешь одеваться, заготовь новый список вопросов, ответы на которые может знать только настоящий Кристофер Хант. Глядишь, тебе удастся подловить меня на вранье.
— Крис, не злись, — она мягко берет мужчину за руку. — Я…
— Я закажу еду из нашего любимого ресторана. Бинго, я даже помню, как называется. Массимо. Верно? — ледяным тоном спрашивает муж.
— Крис, извини меня, — подавленно выдыхает Элинор, чувствуя себя полной дурой.
— Голубое платье, Эль, — повторяет Крис. — Ты, я и вкуснейшая паста с креветками, а после мы проверим, так же я трахаюсь, как настоящий Кристофер Хант. Как тебе такой план, детка?
— Это грубо, — расстроенная его холодностью и намеренной провокацией, отвечает Элинор.
— Тебе нравится грубо, Эль, — бесстрастно отзывается он. — Или об этом тебе тоже нужно напомнить?
— Мне жаль, что я тебя разочаровала, — ее голос дрожит от переизбытка эмоций.
— Ты не можешь меня разочаровать, Эль, — взяв лицо жены в ладони, он целует ее в лоб. В лоб! Хуже и представить нельзя. — Ни в одном из твоих кошмаров, — завершает свою мысль Крис и стремительно ретируется из студии, оставляя жену подавленной и потерянной.
— Здесь что-то не так, — бормочет она, присев на злосчастную кушетку, все еще хранящую тепло тела мужа. Червь сомнения по-прежнему грызет обезумевшее от сложившейся ситуации сердце. И чем дальше, тем больше попахивает каким-то абсурдом. Она же не идиотка, чтобы полностью забыть кусок жизни.
Взяв свой телефон, Лин снова проверяет все сообщения, заметки, входящие и исходящие вызовы, листает фотографии, открывает последние страницы в Гугле.
— Ничего… черт, — отшвырнув гаджет в сторону, Элинор нервно грызет ноготь на указательном пальце, силясь вспомнить, что она могла упустить.
В современном мире в телефоне любого человека можно найти массу информации о том, кто он, выяснить материальный статус, семейное положение, с кем общается, где работает, чем интересуется, что предпочитает покупать, куда ездит отдыхать. Банковские карты, электронные кошельки, скидочные купоны, списки оформленных заказов, записи к врачу и прочее. Люди сами вываливают на всеобщее обозрение всю свою подноготную, публикуя посты на Фейсбуке, в Твиттере, Инстаграм. Стереть каждый визит во всемирную паутину отдельного человека не способен даже самый прокаченный хакер.
В случае с Элинор Хант никаких особых усилий для зачистки личной информации и не требовалось.
Соцсети она всегда считала злом, отнимающим у личности частичку индивидуальности. И у нее нет банковской карты, потому что все счета и покупки всегда оплачивал муж. Она никогда нигде не работала, если не брать в расчет увлечение живописью, которое она даже не пыталась монетизировать. И у нее нет подруг, кроме Тэмзин. Нет родственников, кроме мужа и его тетки. Отец Криса умер пять лет назад и тоже ничего уже не сможет подтвердить или опровергнуть. А приятели и подружки Элинор по школе и колледжу остались в той жизни, которую она бросила, выбрав сына садовника. Лин скрывала их роман ото всех, боясь гнева отца, а когда неприемлемый для семьи секрет открылся, сбежала с одной сумкой и без единого доллара за душой. Никто из ее старых знакомых не был на их свадьбе. Никто не поздравлял на Рождество, не навещал и не дарил подарков на рождение Джонаса и Милли.
Боже, как так вышло, что вся ее жизнь в течение десяти лет крутилась вокруг одного единственного мужчины и контролировалась им же?
«Самому важному человеку в моей жизни…»
Теперь надпись на портрете приобрела зловещий смысл.
Почему она не задумывалась об этом раньше?
Ее все устраивало? Кажется, да. Именно так и сказал Крис.
Именно так и было в воспоминаниях о последних трех годах. Ее все устраивало, она была счастлива. Действительно была. По-настоящему. Элинор жила своими детьми и мужем и не нуждалась в присутствии других людей. Этот дом стал ее миром… Нарисованным травмированным воображением?
Почему? Какова причина?
Если все это было больной фантазией, то возникает ряд вопросов: зачем она придумала альтернативную реальность?
Почему сейчас?
Что произошло в день десятой годовщины свадьбы Кристофера и Лин?
И в какой момент случился перелом?
От бесконечных поисков ответов и гудящего роя мыслей в голове, Элинор все глубже увязает в хаосе предположений, большая часть из которых заведомо ложная.
Черт, да это гребаный тупик. Ей даже некому позвонить, спросить:
«Хей, подруга, ты помнишь моего парня Кристофера? Если скину тебе его фото, сможешь его узнать?»
Или ей стоит начать с совершенно иного вопроса?
Кому это нужно?
Если собственные воспоминания реальны, то какой мотив преследуют те, кто убеждают ее в обратном?
Какова цель?
И снова тупик.
Резкий звонок телефона вырывает Лин из потока скачущих мыслей.
— Да, — хрипло отвечает Элинор, даже не взглянув на имя на экране. В списке постоянных контактов не так много людей, чтобы теряться в догадках.
— Элли, это Тэмзин, — звучит голос подруги. — Никак не могу успокоиться. Постоянно думаю о тебе.
— Я в порядке, Тэм, — сухо отзывается Лин. — В сравнительном.
— Ты уже говорила с Кристофером?
— Да, — Элинор напрягается, с подозрением восприняв чрезмерное беспокойство Саммерс.
— И как он?
— Как ОН? — язвительно переспрашивает Лин. — Проблемы вроде как с моей головой, а не с его.
— Я переживаю за вас обоих, — искренне отвечает Саммерс. Ни одной фальшивой ноты, но как же трудно ей поверить.
— Не стоит волноваться, Тэм. Крис заверил меня, что мы справимся, как уже справились однажды.
