Она слышит его голос, резкий, требовательный, но не различает слов. Кивает, чтобы отстал, складывает губы в покорной улыбке. Сломанные куклы умеют притворяться живыми. А еще они умеют лгать и забывать то, что не хочется помнить.
Но он больше не верит ей. Он знает правила игры.
Тяжело втянув воздух, Кристофер сталкивает их лбами, удерживая ее лицо в ладонях. В этом порыве столько отчаянной злости с примесью чего-то неизведанного, что она теряется.
— Не смей сдаваться, Эль. — горячий шепот обдувает ее губы. — Дыши. — приказывает он и действительно вдыхает в нее жизнь.
Она распахивает глаза, глядя в серебристые бездны сквозь радугу дрожащих на ресницах слез.
— Пойдем? — хрипло спрашивает Крис, и она кивает. На этот раз вполне осознано.
— Умница, — благосклонно произносит он и, отстранившись, первым выходит из автомобиля, обходит и галантно открывает дверь с пассажирской стороны. Кристофер протягивает свою ладонь, в которой тут же утопают ее ледяные пальцы. Он ободряюще сжимает их, согревая своим теплом, и улыбается так, словно она — единственная женщина на этой планете. Лин готова отдать душу за этот лучик надежды, подаренной в тяжелую минуту.
— Спасибо, — прильнув щекой к его плечу, сдавленно благодарит Элинор. Он мягко обнимает ее дрожащие плечи, ненадолго задержав в своих объятиях. Она чувствует, как гулко и рвано бьется мужское сердце, закрывает глаза, считая удары.
Нет никакого второго шанса, чистого листа, новой страницы.
Безнадежно.
Они — два мертвеца, явившихся на пир проклятых.
— Спасибо, — как заклинание шепчет Лин, вцепляясь в него, как клещ, не думая о том, как выглядит со стороны, не осознавая до конца за что именно благодарит. Несмотря на весь ужас происходящего, в эту секунду Элинор уверена в одном: она любит этого человека. Любит до безумия сильно, одержимо, отчаянно и абсолютно безответно.
— Эль, нам нужно идти, — уверенно отдирая Лин от себя, произносит Крис и, властно положив ладонь на поясницу, ведет за собой по вымощенной тротуарной плиткой дорожке прямиком к открытой террасе, украшенной свисающими с покатой крыши неоновыми светильниками. На входе их встречает расплывшаяся в белозубой улыбке аппетитная шатенка с выразительными черными глазами и табличкой администратора на пышной груди.
— Мистер и миссис Хант, так приятно снова видеть вас, — радужно приветствует их итальянка.
— Здравствуй, Росариа. Как поживает Массимо? — вежливо отзывается Крис, видимо имея в виду шеф-повара или владельца ресторана.
— О, отлично. — еще шире улыбается девушка. — Он приготовил для миссис Хант свой фирменный ризотто с курицей и грибами.
Все-таки шеф-повар, хотя, возможно, именно он и является владельцем.
— Мы были здесь раньше? — склонившись к плечу мужа, шепчет Лин.
— Да, много раз. — остановив на ее лице изучающий взгляд, утвердительно отвечает Крис. — Не помнишь? — прищурившись, уточняет он. Лин отрицательно качает головой. — Надеюсь, твои гастрономические вкусы не изменились. Массимо расстроится, если ты не оценишь ризотто в его исполнении.
— Я провожу вас к забронированному столику, — закончив обмен любезностями, итальянка устремляется куда-то вглубь террасы, виляя крутыми бедрами, туго обтянутыми ярко-красной юбкой.
— Она великолепна, — вздыхает Элинор, и в ответ пальцы мужа сильнее сжимаются на ее талии.
— То же самое она думает о тебе, Эль, — мужские губы практически касаются волосков на ее виске. — А я это просто знаю.
Элинор поднимает голову, недоверчиво глядя в непроницаемое лицо мужа. Как ему удается говорить приятные и ранящие до слез слова с одним и тем же выражением?
— Расслабься и веди себя естественно, — мягко говорит Кристофер.
Росариа сопровождает супругов до уединенной зоны в конце террасы, отгороженной от других гостей перегородкой, увитой искусственной виноградной лозой. Мягкие диваны утопают в подушках, на сервированном на двоих столике запотевшая бутылка охлаждённого шампанского, бокалы, вода, легкие закуски. Романтикой пропитана каждая деталь. Красная скатерть, черная посуда, в тех же тонах свечи, цветы, салфетки и уютные шерстяные пледы, сразу примеченные Элинор. Нырнув на диван, она один накидывает на плечи, предварительно вернув мужу пиджак, а вторым прикрывает колени.
— Я могу принести еще пару пледов, миссис Хант, — предлагает Росариа, пока Кристофер располагается на противоположном диванчике.
— Не нужно, мне комфортно, — вежливо отказывается Эль.
— Сегодня и правда приятный вечер. Если бы не послеобеденный дождь, было бы гораздо теплее. Надеюсь, вы хорошо проведете время, — с обезоруживающей непосредственностью болтает итальянка. — У вас какая-то особая дата, или просто хотите поужинать в красивой обстановке? — последние вопросы адресованы Кристоферу.
— Обычный ужин, — сдержанно отвечает он.
— Ужин у Массимо не может быть обычным! — восклицает Росариа. — Открыть для вас шампанское?
— Я справлюсь, Роса, — улыбка Криса разительно отличается от той, что украшает сочные губы администратора. Все равно что сравнивать лед и пламя.
— Я вас поняла, — проницательно кивает девушка. — Удаляюсь. Основное блюдо Массимо подаст лично. Если что-то понадобится, нажмите на кнопочку вызова официанта на табличке на столе, и я с удовольствием удовлетворю любое ваше пожелание.
Элинор бросает на мужа выразительный взгляд, пока тот невозмутимо откупоривает бутылку игристого и разливает напиток по бокалам. Администратор незаметно исчезает, наконец оставляя их наедине.
— Ты здесь на особом счету, раз наш столик обслуживает администратор, обещая выполнить все пожелания, а главное блюдо подает сам шеф-повар.
— Мы — на особом счету, Эль, — ровным тоном поправляет Кристофер. — Как постоянные и благодарные посетители этого прекрасного заведения.
— Дональд сказал, что я покидала дом не чаще, чем раз в месяц, — осторожно замечает Элинор, автоматически забирая протянутый бокал.
— Сюда ты ездила со мной, а не с Дональдом, — поясняет Крис. — Тебе здесь очень нравится. Просто поверь мне на слово и прекрати дергаться и искать поводы поймать всех окружающих на вранье.
— Согласись, что это несколько странно, что второе по счету любимое заведение, неоднократно посещаемое мной, не вызывает во мне ни малейшего отклика. Все здесь кажется абсолютно незнакомым.
— Я тоже кажусь тебе чужаком и незнакомцем, — сухо напоминает Кристофер. Элинор поджимает губы, задумчиво уставившись на взрывающиеся пузырьки шампанского.
— Ты думаешь, что я симулирую? — набравшись смелости высказать все, что накипело, заговаривает Эль. — Намеренно издеваюсь над тобой, играю на твоих нервах, изменяю, заставляю тебя смотреть на это, а потом, придумывая небылицы, притворяюсь сумасшедшей, сочиняя истории об амнезии и детях, которых рожала, держа тебя за руку?
