– Дремлешь, – мрачно буркнула я, не открывая глаз, но понимая, что сон безвозвратно утерян. – Там было "дремлешь", неуч.
– Это пушкинская красавица дремлет, – хохотнул добившийся своего Марк. – А ты, Варвар, дрыхнешь. Смотри вон, слюна по столу растекается, не стыдно тебе? Тут Степан, между прочим. Как мы тебя замуж за него выдавать будем?
Брат знал на что давить: после его слов дремота улетучилась за мгновение, и я подскочила под хохот друзей. Ошарашенно уставилась на близнеца, что сидел на ряду ниже, прямо перед нами в компании Красноязова и Строкова. Мысленно чертыхнулась, отвернулась в сторону, занавешивая лицо кудрями, и принялась испуганно тереть щеку. Марк и Денис в унисон захохотали, а Витка прожгла их осуждающим взглядом, потянула меня за руку, вынуждая сесть обратно, и утешающе похлопала по ладони:
– Он врет. Ты очень мило спала. – наклонилась шепнула, чтобы слышала только я: – Я тебя и будить поэтому не стала. Хотела, чтоб Красноязов полюбовался на твою милую сонную мордашку.
Я облегченно выдохнула, зло тряхнула головой и перегнулась через стол, чтобы отвесить наглому близнецу подзатыльника. Тот ловко увернулся и снова засмеялся. Степан тоже улыбался, наблюдая за нами, и под его внимательным взглядом я привычно покраснела.
– Что вы вообще тут делаете? – поинтересовалась, стараясь незаметно пригладить встрепанные волосы. – Кабинетом не ошиблись?
– Английский отменили, – вместо Марка ответила Вита, зевая: – Староста в чат написала, что на пятой паре будет общее собрание пятикурсников.
Только после её слов я заметила, что шум в зале нарастал с каждой секундой, а деревянные ряды в быстром темпе заполнялись студентами. Кто-то уже даже на широких подоконниках расселся, понимая, что места всем не хватит, хотя эта лекционная и была самой большой в университете.
Собрание с деканом оказалось еще скучнее, чем пара, и я снова задремала. Благо, при таком большом количестве народа и за высоким широкоплечим Марком, за которым меня не было видно, хоть он и сидел на ступень ниже, ненужного внимания со стороны преподавательского состава удалось избежать. Проснулась только через полчаса, когда Витка растолкала меня и поволокла за собой в поток вытекающих в коридор студентов. Ребята, которые вышли чуть раньше, поджидали нас за дверью. Брат о чем-то хохотал на пару со Строковым, а Степан как-то странно на меня смотрел. Витка, заметив это, тактично кашлянула, ущипнула меня за локоть (что, видимо, означало призыв к действию) и удалилась к Денису и Марку, позволяя нам остаться вдвоем. Не знаю почему, но я теперь не только краснела, но еще и напрягалась под слишком уж пристальным взглядом Красноязова.
Вита, снова показав мне большой палец, сцапала парней под локти и утащила вперед. Я хотела дернуться за ними, но Степан вежливо придержал меня за предплечье, вынуждая замедлить шаг.
– У тебя все хорошо? – улыбнулся он, тактично убирая руку и продолжая внимательно рассматривать меня.
– Да, а почему ты спрашиваешь? – это было не кокетство, я действительно была удивлена.
С третьего курса, с тех самых пор, как Красноязов перевелся к нам в университет, прошел отбор в баскетбольную команду и подружился с Марком, я начала наблюдать за парнем. В конце концов это заметили все наши общие знакомые и дружно принялись обсуждать мою влюбленность, и для самого Красноязова она никогда не была чем-то удивительным. Но вот так открыто он никогда не пытался остаться со мной наедине, да еще и заговорить. Это было очень странно и, если честно, на секунду мелькнула мысль, что любоваться Степой со стороны мне нравится куда больше. Слишком уж смущало его неожиданно присутствие в зоне моего личного пространства.
– Не знаю, – пожал плечами Красноязов и обеспокоенно покачал головой: – ты просто выглядишь грустной в последнее время.
Ничего себе, так он за мной еще и наблюдает.
– Это все диплом, – отмахнулась, широко улыбаясь: – У нас весь пятый курс грустный ходит, кроме спортфака.
Даже шутку нормальную придумать не получалось, хотя обычно я никогда специально не задумывалась над такими вещами. Чувствовала себя деревянной и неуклюжей, а мысли словно устроили бунт хозяйке, разбежавшись по углам. Надеюсь, всему виной бессонная ночь и переживания.
Степан замолчал на какое-то время, и ситуация стала еще более неловкой. Я отчаянно прикусила губу и попыталась незаметно прибавить шаг, чтобы парень подстроился под него, и мы быстрее догнали друзей у гардероба. Маневр не удался. Убийственно прямолинейный Красноязов снова придержал меня за локоть и недоуменно спросил:
– Куда ты так торопишься?
– Я... – думала, что покраснеть сильнее уже нельзя, но на этот раз у меня загорелось даже шея, а в легкой блузке стало жарко, словно в теплом шерстяном свитере: – Прости, у меня просто собеседование скоро.
Стёпа явно расстроился. Перестал улыбаться и покачал головой:
– Серьезно? Жаль. Я хотел пригласить тебе посидеть в кафешке рядом с универом.
– Меня? – не смогла сдержать пораженного восклицания.
– Тебя, – просто кивнул Красноязов, вгоняя меня в состояние прострации.
– Э-э-э, – протянула, зачем-то испуганно оглядываясь. – Может... Может, в другой раз?
– Хорошо, – Стёпа кивнул, поправил ладонью красиво уложенные светлые волосы и поинтересовался: – Можно я только сейчас тебе один вопрос задам?
Я пожала плечами и неловко кивнула, а Красноязов задумчиво почесал подбородок и окончательно лишил меня понимания происходящего:
– Я видел, как ты вчера садилась в машину к тому психологу. Варь… Между вами что-то есть?
21
К концу дня я окончательно поняла, что схожу с ума. Когда обреченно месила грязный снег, возвращаясь домой с печально проваленного собеседования, понимала, что нахожусь одной ногой в сумасшедшем доме. В голове кипела вязкая каша из мыслей об Аласторе, Пашке, гипнозе, дипломе, собеседовании, Никитине, Тане и неожиданной ревности Красноязова. Почему вдруг все навалилось так внезапно и сразу, я не понимала и страшно раздражалась.
Когда пришла домой, Марка в квартире все еще не было. Написав сообщение брату с просьбой заскочить в магазин и купить мое любимое мороженное, я решила воспользоваться вечером в одиночестве не как вчера, издеваясь над собой, а попытаться расслабиться и забыть обо всем хотя бы на несколько часов. Сначала почти сорок минут отмокала в ванне, утопая в пышной розоватой пене с земляничным запахом и смеясь над выступлениями зарубежных комиков, потом еще полчаса танцевала под музыку в наушниках рядом с плитой, поджаривая яичницу с сыром и помидорами, а затем, поужинав, завалилась на диван с давно уже купленной книгой, до которой никак не доходили руки.
Все это время я пыталась занять чем-то мозги и, как только в голову начинали лезть мысли о насущных проблемах, осознанно выгоняла их прочь. Сделать это сложнее всего оказалось при чтении, но в конце концов мне удалось сосредоточиться на захватывающем сюжете, и я с головой ушла в книгу еще часа на полтора, пока по квартире не разнеслась трель звонка.
