– Он здесь, – донесся до нас его глухой крик.
Дед Миша в длинной старой рубахе и трусах развалился прямо на полу чулана, обняв мутную бутылку без этикетки. Его худое тело походило на скелет, а желтая сморщенная кожа вызывала тошнотворное чувство. От него пахло все той же тухлятиной, потом и другими мерзкими запахами. В сальной бороде затесались объедки еды, а тонкие ноги скрючились в неестественном положении.
– Боже, – выдохнула я.
Сердце пронзила острая игла жалости. Я помнила его с детства. Еще тогда он был пьяницей, но не выглядел настолько ужасно, чтобы потерять человеческий вид.
– Эй, – Марк присел рядом с стариком и осторожно ткнул пальцем в его плечо. – Эй!
Честно говоря, я думала, что будет сложно добудиться дед Мишу, но он почти сразу открыл помутневшие светлые глаза и уставился на близнеца.
– Ты кто? – прохрипел сильно прокуренным голосом.
Марк, почувствовав дошедший до него запах, с отвращением скривился и поднялся с корточек, делая пару шагов назад.
– Совесть твоя, – гнусаво, чтобы не дышать, проговорил он. – Вставай давай!
– Марк, – тихо одернула я брата, но тот только отмахнулся.
Дед Миша открыл рот, обнажая гнилые зубы, но так ничего и не сказал.
– Варь, – Ваня повернулся ко мне и похлопал по плечу. – Подожди на улице. Мы немного в порядок его приведем и позовем тебя.
«Немного» растянулось на двадцать минут, и я была невероятно благодарна парням, что все это время провела у машины, а не внутри страшного дома. От открывшееся перед глазами этой картины хотелось расплакаться, и каждая секунда проведенная внутри была невыносимо болезненной. Даже животные не живут в таком ужасе, и не доводят себя до такого состояния, и я не понимала, как люди приходят к этому добровольно.
Когда я снова вошла в дом, дед Миша уже в порванных на коленках брюках сидел за столом и гипнотизировал взглядом бутылку водки. Он почти не изменился, только мутный взгляд стал более осмысленным.
Ваня и Марк, очень похоже сложив на груди руки, стояли у подоконника. Рядом с Никитиным на грязном кухонном столике лежали шприц и открытая ампула.
– Ты ему что-то вколол? – испуганно спросила я.
– Обычные витамины, чтобы интоксикацию снять, – мотнул головой Ваня. – Может, хоть что-нибудь скажет.
– Что вам надо ***? – свою хриплую речь дед Миша сдобрил щедрой порцией мата.
Раздраженный Марк уже собирался ответить что-то ядовитое, но я остановила брата. Сделала несколько шагов вперед и осторожно присела на самый край табуретки напротив. Пришлось дышать чуть приоткрытым ртом, потому что от вони кружилась голова.
– Дед Миш, – осторожно начала. – Я – Варя Ермилина, помните меня? Внучка Ирины Васильевны.
Старик перевел на меня пустой взгляд и прищурил почти исчезнувшие брови.
– А, – наконец протянул он и смачно кашлянул. – Помню, кудрявая.
Он хрипло рассмеялся.
– И че тебе надо? – выплюнул он, закашлявшись.
Ваня оторвался от подоконника, подошел ко мне и за локоть вынудил встать на ноги. Отвел подальше и покачал головой:
– Не подходи близко.
Я послушно кивнула, а Марк решил больше не тянуть и сразу перешел к делу:
– Пашку Торпунова помните? – близнец говорил с явным раздражением. – Он утонул одиннадцать лет назад.
Старик задумался и зачмокал губами, пытаясь вспомнить. Потом смачно сплюнул прямо на пол и потянулся за бутылкой:
– Помню, – прохрипел с усмешкой. – Хороший был пацан. И не утоп он. Я вам, идиотам, еще тогда говорил, что не утоп. – он откупорил крышку и собирался приложиться к горлышку: – За здоровье его бы выпить, хороший был пац...
Ваня обреченно махнул головой, а Марк дернулся вперед и вырвал из рук дед Миши пойло. Оно плеснуло ему на лицо и на руку брата, который сморщился и отбросил бутылку в угол.
– За здоровье не пьют, – сквозь зубы процедил он: – За здоровье молятся.
– Че ты... – брови дед Миши зло сдвинулись, и он зарычал, собираясь подняться на ноги, но Марк, пугая меня незнакомой злостью, рявкнул:
– Сел!
Ваня хмыкнул и сложил на груди руки, а дед Миша неожиданно испугался.
– Марк, – тихо позвала брата, – ты чего?
– Все нормально, – шепнул мне Никитин. – С ним по-другому не получится.
– Рассказывай все, что знаешь. – снова рявкнул близнец, а я испуганно сглотнула.
– Да че я знаю то, – скис дед Миша. – Ну бегали его, искали на Черном озере, говорили, что утоп. А он не утоп – его черти забрали.
Я непонимающе моргнула, а близнец нахмурился:
– Какие черти?
– Ну обычные, – дед Миша снова закашлялся. – Мы бухали тогда с ребятами на заброшке. Потапыч, царство ему небесное, всегда говорил, что там нечистые водились. Ну вот мы их там и видели, с Пашкой вместе. Дня через четыре, как пропал он.
– Он один была? – я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций.
– Да как один, – сморщился дед Миша: – Говорю же, черти с ним были. Все такие в черных плащах. С хвостами, как полагается. С рылом свиным.
Марк тяжело выдохнул и потер глаза.
– Это бесполезно, – хрипло протянул он, – пойдемте отсюда.
Он бросил на дед Мишу еще один презрительный взгляд и решительным шагом двинулся на улицу. Я всхлипнула, а Ваня крепко сжал мою руку и потянул следом за братом. Марка удалось нагнать только на улице у самой машины. Он выглядел на редкость раздраженным, облокотился о капот и нервно тряс ногой. Я замерла напротив, а Никитин приземлился рядом и закурил.
– Успокаивает? – с нескрываемой завистью покосился на него Марк.
– Не сильно, – хмыкнул блондин.
Я расстроенно перевела взгляд с одно на другого и тихо предложила:
– Поехали к бабушке? Отойдем немного...
37
– Не понимаю, – Марк хмурился и нервно перестукивал пальцами по деревянной поверхности стола. – Похитили? Зачем кому-то похищать Пашку?
Я сипло вздохнула. Отвести уставшего взгляда от тарелки с супом не получалось. Тот уже остыл, но я так и не смогла заставить себя съесть хотя бы ложку.
– Нельзя верить его словам. – задумчиво проговорил Ваня. – Если двенадцать лет назад дед Миша был в таком же состоянии, то он мог просто словить галлюцинации. Тем более, это было уже на четвертый день с тех пор, как мальчик пропал. Вся деревня только об этом и гудела, неудивительно, что именно он ему привиделся.
– А если нет? – я раздавила ребром ложки самый большой кусок картошки в бульоне: – Если все же его похитили? Аластор же сказал, что Пашка ждал несколько дней, и я могла его спасти. Вдруг похитители правда держали его на заброшке, дожидаясь пока шумиха в деревне уляжется?
