– Поучить меня вздумал, сопляк?!
– Бесполезно, – раздраженно отозвался Никитин: – Вряд ли вы чему-нибудь научитесь.
Мы так и не услышали, что на это ответил участковый, потому что Ваня потащил меня прочь из кабинета. Я пыталась усмирить бушующий внутри гнев и плелась следом за ним по пыльному коридору. У деревенского участка, расположенного в старом бревенчатом доме, потолок был таким низким, что Ване приходилось наклонять шею. В другой ситуации это выглядело бы даже комично, но сейчас ни мне, ни Никитину было не до смеха.
Мы вышли на улицу и оба одновременно глубоко втянули свежий, уже совсем по-летнему теплый, воздух.
– Урод, – от души высказался Никитин, доставая сигарету. – Бывают же…
Я отошла на пару шагов, чтобы не вдыхать едкий дым и яростно пнула землю носком кроссовка:
– И не говори! Не ожидала, честно говоря, что он так отреагирует. Я же наоборот к нему сразу пойти захотела, потому что он и дело тогда вел, и Пашку хорошо знал, да еще и тёти Ани одноклассник.
Ваня недоверчиво хмыкнул и затянулся, прислонившись к капоту своей машины. Некоторое время курил молча, а потом поинтересовался:
– Ты как вообще себя чувствуешь?
Я прислушалась к своим ощущениям.
– Голова очень болит, – отозвалась неуверенно: – А в целом, даже поверить пока не могу, что действительно все вспомнила. Как во сне. И трясет всю.
Блондин понимающе кивнул:
– Это нервное. Попей несколько дней успокоительные, тебе же невролог прописывал?
– Прописывал, – вздохнула и снова замолчала.
Парень уже докуривал, когда я подняла голову и тихо с надеждой спросила:
– Вань… у них же получится их найти?
Никитин помолчал и выбросил в железную мусорку рядом потухший бычок.
– Просто по твоим описанием, вряд ли, – отозвался наконец. – Сделают эксгумацию и, скорее всего, будут допрашивать тебя по поводу Аластора. Он явно знает больше, чем ты.
– Они... – я опустила голову. – Они будут его искать?
– Будут, Варя. – твердо произнес Ваня. – И очень хорошо, если найдут.
– А если...
– Варь, – перебил меня парень. Оторвался от машины и подошел ближе, снова кладя ладони на мои плечи: – Послушай, кто бы этот Аластор не был: Пашка, или не Пашка – это не важно. Важно то, что он угрожает тебе. Ты же вспомнила все сама: ты не была ни в чем виновата в тот день, а даже если бы и была, это не меняет сути. То, что делает Аластор – преступление.
– Но... – я упрямо задрала голову, но Ваня все равно меня оборвал:
– Без "но", Варя. Он опасен.
Я снова хотела возразить, но Никитин вдруг притянул меня к себе и крепко обнял. Я вздрогнула, прижавшись щекой к его плечу, а парень с силой сжал руки, прижимая к себе так, что из легких выбило воздух. Я тихо вздохнула и так же сильно обняла его в ответ. Мы так и стояли минут пять, не обращая ни на что вокруг внимания, пока Ваня первый не отмер и не наклонился к моему уху.
– Пойдем, – прошептал он, почти касаясь губами мочки: – Марк наверняка уже проснулся и волнуется.
– Я записку ему оставила, – так же тихо прошептала я.
– Это не значит, что он не волнуется, – усмехнулся блондин.
Отстранился и, продолжая придерживать меня за плечи, серьезно проговорил:
– Постарайся не ходить нигде одна, хорошо? Черт его знает, как все теперь повернется.
Я смущенно кивнула и с улыбкой поинтересовалась:
– Волнуешься за меня?
Думала, что Никитин отшутится, но парень убийственно прямо заявил:
– Безумно. – покачал головой, с усмешкой замечая, как моментально краснеют мои щеки, и окончательно добил: – Была бы моя воля, ни на секунду бы от себя не отпускал.
Я сипло кашлянула. Сердце гулко забилось в ушах, ноги стали ватными, а живот изнутри защекотали приятные мурашки.
– Марк тебя побьет, – попыталась съехидничать: – И Андрей тоже.
Ваня театрально вздохнул.
– Поэтому и не забираю тебя с собой. – протянул он: – Больно грозные у тебя братья.
Я непонимающе моргнула, а Никитин вдруг наклонился и дразняще быстрым движением прикоснулся к моим губам. Я не успела опомнится, а он уже со смехом садился в машину. Несколько секунд я глупо моргала глазами и пыталась прийти в себя, а Ваня тем временем завел двигатель и приоткрыл окно.
– Я понимаю, что ты очарована и хочешь продолжения, – покачал головой он: – но у меня сегодня еще пациенты. Клятвенно обещаю тебе продолжить в свободное от работы время.
– Ты, – задохнулась я, чувствуя, как краснеет уже и шея: – Ты засранец!
– Я знаю, – очаровательно улыбнулся блондин. – Но тебе же нравится?
40
Стук отбиваемого от паркета мяча закладывал уши и раздражал. Я бездумно наблюдала за носящимся по пустому залу Марка, что закидывал мяч то в правое, то в левое кольцо, и нервно кусала уже саднящие губы.
– Марк! – наконец позвала брата, когда поняла, что еще немного, и этот звук сведет меня с ума.
Близнец остановился и поднял голову.
– Чего? – он тряхнул влажными от пота волосами и свободной рукой поправил плечи форменной футболки, потемневшей от пота.
– Пара скоро уже закончится. Может, пойдем поедим?
Брат пожал плечами, развернулся и последний раз забросил мяч в корзину. Тот попал ровно в середину, не задев стального обруча, и снова застучал по полу, вынуждая меня поморщиться.
– Я быстро в душ, – оповестил меня близнец. – Сиди и жди меня тут. Десять минут, не больше.
Я покорно кивнула, а Марк недоверчиво прищурился:
– Варвар, ты меня услышала? Жди меня тут.
– Я не глухая, – фыркнула и махнула рукой: – Иди уже, а то пара закончится, мы свободных мест не найдем.
Парень убежал в раздевалку, а я со вздохом вытянула ноги. Находиться одной в огромном спортивном зале было немного неловко. Я вообще первый раз пришла сюда не на игру к ребятам или занятие, и теперь терзало странное ощущение, что без спроса ворвалась в чужое личное пространство. А ещё почему-то сильно раздражал резиновый запах, витающий в холодном воздухе. Моя бы воля, я сюда вообще бы не приходила, но Марк после того, как мы вернулись из деревни, старался не оставлять меня без присмотра. На второй паре у меня было окно, Витка с Денисом убежали на свидание, а вся остальная группа разбрелась, вот брат решил героически прогулять свое занятие, затащив меня в спортзал.
– Ермилина! – я вздрогнула, когда от бетонных стен громким эхом отразился незнакомый звонкий голос.
Подняла голову и увидела незнакомую высокую девушку с рыжими прямыми волосами. Её широкие каблуки громко стучали о паркет, и я снова поморщилась. Кажется, Ваня был прав, и мне необходимо успокоительно, потому что сейчас до скрежета зубов раздражали самые обычные вещи, на которые раньше я бы даже не обратила внимания.
