– В кровать. Живо! – выдает приказным тоном, и я почему-то слушаюсь, забрасываю ноги обратно в кровать, натянув на себя одеяло.
Вот это властный деспот в нем проснулся!
– Мне нужно сменить повязку, – демонстрирую руку, хотя бежать мне нужно. Однозначно бежать!
– А мне кажется, мозги, – смотрит на меня мерцающими зелеными глазами, чуть прищурившись, как дикий зверь, а губы плотно сжаты в линию. И вот уже передо мной не душка-ректор, а кто-то холодный и отстранённый. У меня возникает желание, если уж не огненный шар в него зарядить, то хотя бы вот этот торшер стоящий рядом. Он вполне себе подходит. Сразу видно, дорогая вещь! Таким не стыдно будет ударить!
Сурдо хватает бинт с полки вместе с какой-то банкой и садится на кровать рядом со мной. Это ни чуть меня не смущает, потому что я поглощена распознанием того, что же творится… В первую очередь у него в голове? Но понять его эмоции не удается. Настолько я сейчас стопроцентный человек. Даже не по себе! Не по себе от того, что враг помогает мне. Если, конечно, дальше не подразумевается иных действий.
– Где я? – слежу за каждым его движением.
– В моей квартире. Сейчас утро, – говорит он вкрадчиво. – Ты проспала весь вечер и ночь, что удивительно для той, кто применил черную магию. Странно, что ты очнулась так быстро. Протяни руку, – я повинуюсь.
– Кто меня переодел? – пусть будет служанка, горничная, дом работница, сестра, мама…. Да кто угодно, только не он!
– Я, Изабелла Лерон, – да что б вас! – Это сделал я. Тебя стошнило и на одежду. Она лежит в сушилке.
– О Трехликая! – вскрикнула, заведомо утонув в красном оттенке смущения, на что получила неоднозначный взгляд. – А как бы вы отреагировали, если бы я с вас сняла брюки ?
– Ну-у-у, – протянул загадочно приподнимая бровь. – Смотря, какие обстоятельства, но надеюсь, что мне бы это понравилось.
Я поморщилась. Не от того, что мне было больно от обработки раны, а от того, что все это было не сном.
– Об этом инциденте никто не должен знать, – тон его стал холодным. – Если все дойдет до дознавателей, они узнают, что ты применила магию на крови. Это темная, запретная магия. Ведьмам запретили ее использовать несколько столетий назад.
Пока он говорил, попутно нанося какую-то мазь, что ядрено пахла пихтой, я рассматривала то, как он аккуратно это делал, боясь лишний раз травмировать меня. Я старалась вести себя как побитая изнеженная ученица. Ладно, вру, не изнеженная. Этому мастерству мне надо учиться. Но побитую изображать из себя не пришлось. Что есть, то есть. Я молча сидела и слушала, периодически вздыхая ни то от боли, ни то от бездействия находясь в его руках, в его кровати.
– Если узнают, что ты нарушила закон, – он остановился, взглянул на меня немного растерянно, как мне показалось. – Они не посмотрят, что ты маленькая девочка и мы оба знаем к чему это приведет, – снова опустил взгляд, чтобы закончить перевязку. – Как минимум ещё одну ночь тебе придётся провести в моей квартире, – от этих слов я сразу ощутила как быстро и волнующе скачет мое сердце. Какого черта я смущаюсь? Бежать надо! – Рону знать ничего не нужно. Никому не нужно. Я приеду вечером, оценю твое состояние, и если ты будешь в норме, утром уедем в кампус, а может быть и вечером, и забудем о случившемся.
– Забудем о случившемся? – поразилась я. Меня попытались убить, потому что я ведьма, так я ещё должна бояться того, что меня разоблачат в самообороне? Замечательно! Но что если Сурдо узнал кто я и зачем тут, и решил таким образом с помощью других магов убрать меня?
Сурдо закончил перевязку и взглянул на меня так, словно невидимыми руками схватил меня за плечи и заставил смотреть только на него. Но от чего-то он молчал, не желая выдавить из себя не единого словечка.
– Я в ответе за тебя, – выдохнул тяжело. – И уже ощущаю себя виноватым.
Ба на небесах уронила свою челюсть.
– Ты как магнит для неприятностей Белла , мне страшно даже оставить тебя здесь одну на целый день .
– Все в порядке, – успокоила его. И куда я собралась бежать? Остаться в доме шпиона одной – да это же такой счастливый случай, что многим только снится! – Я ещё посплю.
– Холодильник полон еды. Готовить не надо, просто разогрей. Будь как дома но…
– Но не забывать, что я в гостях.
– Но никому не говори, что ты была у меня.
– Конфиденциальность. Принято!
– Это было бы слишком странно, что спустя неделю я уже охмурил первогодку.
– А может быть это сделала я? – нахмурилась. В мои силы совсем уже не верят?
– Когда впервые тебя увидел, подумал, что ты умрешь от скромности и стеснения и сразу в рай, на небеса, не успев закончить семестр, – смеется надо мной как-то дьявольски очаровательно. – Но, кажется, я ошибся.
Я закатываю глаза.
– Что мне делать сидя у вас дома?
– Отдыхать и набираться сил, – он поднялся с кровати, оставляя мне баночку с мазью рядом. – Позже помажешь ещё. В полке на кухне найдешь разные травы и сделаешь себе отвар сама, раз ты очнулась. Мне нужно уехать в академию. Я бы побыл с тобой, как и ты была со мной, всю ту ночь пока я был в отключке, но у меня занятия и собрание, которое я не могу отменить.
– Откуда вы знаете, что я была с вами всю ночь?
– Ты ушла не допив чай, а когда я проснулся, он был ещё теплым. Кстати, почему ты ушла? – смотрит чуть обиженно, а мне тут же хочется скрыться от этого взгляда, он будто нарочно пробуждал мою совесть.
– Надо было дождаться, когда вы проснетесь и приготовить завтрак? – выдаю грубовато, но что поделать? Никуда не могу деть этот тон. Он вырвался сам собой, но ректору кажется все равно.
– А почему бы и нет? – взглянул вопросительно, снимая рубашку. Я даже не сразу обратила внимание, что он раздевается, но видимо мои красные щеки забили тревогу и Сурдо чуть улыбнувшись, скрылся. И судя по всплескам воды, скрылся он в ванной комнате.
Глава 26
Каким-то образом я умудрилась уснуть на несколько минут, а когда проснулась, Рэнтариэль Сурдо полностью одетый заканчивал свой образ терракотовым пиджаком в тон к брюкам. Терпеть не могу этот цвет, но ему он шел. Особенно брюки, которые идеально сидели на его бедрах. Я проследила, как он открыл верхнюю полку, достал оттуда часы и надел на левую руку, которой после провел по волосам, укладывая их. Он стоял перед зеркалом и точно знал, что он неотразим. Это было видно по его выражению лица, которое я видела в отражении. А он, оказывается, видел все это время мой заинтересованный взгляд, что отчетливо отражался в том же зеркале. Соприкоснувшись взглядами, он игриво подмигнул мне. И на что это похоже? Вчера я кого-то убила, сама чуть не сгинула, а сейчас я полураздетая лежу в его постели, а он такой спокойный, будто мы любовники и все происходящее в порядке вещей.
