– Идем, – позвал его Корнеев и потянул за локоть к подъезду. – Сам понимаешь, меня без тебя туда не пустят.
Дверь Светланы была прикрыта. На лестнице – никого. Исхаков вошел в квартиру. Откуда-то из комнат слышались приглушенные голоса. В кухне курил доктор «Скорой помощи».
– Что там? – спросил у него майор, предъявляя удостоверение.
– Девушка. Убита ножом. Характер ранения сейчас ваш эксперт устанавливает. Нам вообще здесь делать было нечего. Зачем вызвали? Тут санитары нужны, – ворчливо отозвался доктор, меланхолично выпуская дымовые кольца в потолок. – А вы чего это припозднились, товарищ майор? Там ваши уже вовсю шустрят.
– А понятые? – подал голос Корнеев.
– А понятыми стали те, кто обнаружил тело. Парень с женщиной.
Корнеев с Исхаковым выразительно глянули друг на друга и развернулись, чтобы уйти, но доктор неожиданно остановил их вопросом:
– А это не тот убийца, случайно, который бомжа не так давно порезал?
– Откуда вы о нем знаете? – спросил Исхаков.
– Так писали в Интернете. Эта вот девушка и писала, которую убили. Шуму наделала своими разоблачениями. – Доктор встал, затушил окурок в раковине под струей воды и чуть тише добавил: – За что, видимо, и поплатилась…
Глава 17
– Характерный удар, товарищ полковник, – докладывал Исхаков следующим днем начальству. – Эксперт уверяет, что идентичен тому, каким был убит Солдатов.
– Орудие убийства?
Не глядя на майора, полковник вертел в руках очки с распахнутыми дужками. Он был зол на Исхакова. Чертовски зол!
Во-первых, за то, что тот бросился на место происшествия, хотя делать ему там было нечего. Земля чужая, но он туда отправился и с кем?! С Корнеевым, который находится на подозрении у коллег из соседнего района. Тем самым он что? Правильно. Показал, что Корнеев находится под его защитой и пользуется доверием.
Опекун, мать его!
Во-вторых, Исхаков развил там такую бурную деятельность, что коллеги из соседнего района даже на место происшествия выезжать не стали полным составом опергруппы. Ограничились экспертом и одним оперативником. Выслушали доклад дежурных, явившихся на вызов, эксперта и оперативника. Потом переговорили по телефону с майором и решили, что делом станет заниматься именно он – Исхаков. Тот и следователя вызвал, ни с кем не согласовав.
Совсем зарвался!
В-третьих, сегодня полковнику позвонил начальник соседнего райотдела и заверил, что наверху все согласовал. Дело по убийствам Солдатова и Вороновой плавно переходит в их отдел, видимо, к Исхакову. Раз у них в этом деле такая заинтересованность существует, они не против. К тому же ими уже был задержан один из фигурантов.
Но это же невооруженным взглядом видно: висяк! И лично он не был «за», мать бы их…
Вот и гневался сегодня с раннего утра полковник на майора Исхакова, в его сторону почти не смотрел. Он уже пять или шесть раз сосчитал до тридцати, чтобы не перейти на бешеный крик и не поставить на место зарвавшегося майора. Лишь крутил очки на столе, опасаясь сворачивать дужки – боялся сломать.
– Орудие убийства – кухонный нож погибшей. Был обнаружен на месте происшествия. Точнее – торчал из раны.
– И? – Полковник метнул в него тяжелый взгляд, как мяч в боулинге. – Радуешься чему? Нож с отпечатками? В базе имеются?
– Никак нет, товарищ полковник. – Исхаков стоял навытяжку уже минут пятнадцать и чувствовал, что спина деревенеет. – Отпечатков нет. Но эксперты обнаружили в квартире несколько пятен крови, которая не принадлежит погибшей и людям, которые ее обнаружили мертвой.
– И? – повторил вопрос полковник, бережно сворачивая дужки очков. – Ты совершенно точно знаешь, кому эта кровь принадлежит?
– Мужчине, – выпалил майор.
– Да, ладно! – фальшиво развеселился полковник. – А я думал, что девчонке из соседнего двора или ее собаке, которая реинкарнировалась из убийцы, который двадцать пять лет назад подобным образом убил милиционера и бандита.
Полковник медленно встал с кресла, чуть наклонился вперед, как перед прыжком, упершись кулаками в стол, и зашипел:
– Скажи, Исхаков, зачем ты мне такой подарок подогнал на старости лет, а?! Думаешь, дело раскрыть и внеочередное звание получить?
– Никак нет.
– Что никак нет? – вытаращился начальник. – Дело раскрывать не собираешься?
– Никак нет, товарищ полковник, собираюсь. Дело раскрою, но не ради звания. Хотя и не отказался бы, – выпалил за три секунды майор.
Он чувствовал, как по спине струится пот, хотя в кабинете было нежарко – начальник форточки раскрывал в любую погоду. Лопатки сводит от напряжения и в коленях ноет, но вида он не подавал. Он должен выстоять.
– Да иди ты! – махнул на него рукой полковник и снова уселся. – Так что по крови? Есть еще что-нибудь стоящее?
– Кровь совершенно точно принадлежит мужчине. Третья группа. Будем устанавливать, принадлежит ли она Хлопову.
– Это ты к чему? – приподнял левую бровь начальник.
– Просто в последнее время ходили слухи о том, что это он вернулся и мстит.
– А Корнеева кто оболгал? Я же читал всю эту ахинею.
Полковник порылся в папке с документами, вытащил распечатку и выразительно зачитал, как Корнеева подозревали во всех убийствах, а заодно и в исчезновении племянника.
– Это кто такое опубликовал?
– Это Корнеев. Сам о себе написал, – признался Исхаков, хотя Иван Сергеевич и просил его не разглашать.
– С целью?!
Полковник даже очки надел, чтобы получше рассмотреть майора. Он в себе, вообще? Чего несет?
– Очень хотел, чтобы преступник расслабился и выдал себя. Я так думаю, – поспешно добавил майор, потому что Корнеев никак свои действия не прокомментировал.
– Ага! Расслабился! Мы уже наблюдаем, как он, мать вашу, расслабился!
И все же он не выдержал, как ни предавался счету – заорал. И орал минут десять на Исхакова, обвиняя того во всем сразу: и в некомпетентности, и в верхоглядстве, и даже в том, что сошедший на старости лет с ума Корнеев запускает в Интернет дезинформацию.
Не по-зимнему яркое солнце сквозь окно жгло огнем лицо Исхакова, глаза слезились. Кажется, китель на спине весь мокрый. Он понимал, конечно, что перегнул и права не имел. Но отдать дело в соседний район коллегам не мог. Ну, не мог! Неужели непонятно?
– Чтобы что, скажи мне, майор?! – Ноздри аккуратного носа полковника широко раздувались. Он продолжал развивать тему глупой затеи Корнеева. – Чтобы его пораньше на тот свет отправили?! И ты!.. Ты, как мог?!
– Я узнал об этом слишком поздно, товарищ полковник.
Исхаков покаянно опустил голову, иначе из глаз точно потекли бы слезы. Солнце словно взбесилось. Весну чует! Непременно чует весну.
