– Может, обойдемся без запоздалых комплиментов, – предложила Бережная.
Она продолжала лежать на спине и смотреть сквозь прозрачную пелену крыши на звезды. Со стороны спящего города, снижаясь над домом и стремясь опуститься на водную гладь, промелькнули две ночные чайки, и непонятно было, куда они летали ночью.
– Я не то хочу сказать, – продолжил Волохов, – кольцо и кольцо. Меня это никогда не останавливало. Но тогда меня мало интересовало, замужем ты или нет: был вопрос, который я хотел решить как можно быстрее. Но потом я вспомнил о кольце и попросил своих людей узнать что-нибудь о твоем муже. Прости, это элементарное желание узнать, кому же так повезло.
Вера хотела остановить его, но промолчала.
– Результат меня ошеломил, – говорил Павел, – никакой информации о твоем муже я не получил. То есть имеется свидетельство о заключении брака, известна фамилия мужа. Но кто он такой? Частный детектив, который учредил свое агентство, а потом перерегистрировал его на тебя и даже дал ему твое имя
[7]. Но больше ничего: нет ни одной фотографии, где вы вдвоем, не говоря уже о свадебных, которые выкладывает в сеть всякая счастливая пара. А такого не бывает – сама это знаешь прекрасно. Хотя все же одна фотография нашлась. Ее выложила в сеть твоя сокурсница.
– Инка Заморина, – подтвердила Вера, – но тот снимок тоже был удален.
– Сеть помнит все, хотя кто-то очень постарался, чтобы доступа к информации не было. Его и нет, кроме той фотографии. Вы великолепная пара! Но теперь главное, за что я прошу у тебя прощения. С того снимка я взял изображение твоего мужа и попытался отыскать его на других фотографиях, которые выкладываются в сети. Не сам, конечно, а специалисты – и очень хорошие. Результат нулевой, но это ведь невозможно. Кто-то тщательно подтер все следы.
– Все, – попыталась остановить его Бережная, – закрыли тему!
– Можно и закрыть, но это лишь предисловие: сейчас будет самое главное. То, о чем ты пока не знаешь…
Вера закрыла глаза, понимая: сейчас она услышит что-то ужасное, то, что сломает ее жизнь навсегда. После этого она уже не будет прежней – только внешне останется такой же, будет делать то же, что и сейчас, но не будет цели в жизни, ожидания и счастья, ждущего ее где-то.
– Не пугайся – ничего такого я не скажу, – словно прочитал ее мысли Павел, – но, получив такую информацию, я понял, что он очень непростой человек и, скорее всего, работает на одну из ваших спецслужб. За иностранного шпиона ты вряд ли вышла бы замуж.
– Всякое в жизни случается, – ответила Вера и улыбнулась.
Самое главное он уже сказал: раз «ничего такого» – значит, Володя жив.
– Почему-то я предположил, что работает на военную разведку. Предположил не просто так: в моей службе безопасности есть человек из внешней разведки, который сказал, что в их ведомстве бывших не бывает и вряд ли кто-то стал бы заниматься таким бизнесом, как ваш. Этот же человек, который в немаленьком звании, решил проверить твоего мужа через своих хороших знакомых в военной разведке. И получил ответ, что это известный террорист, один из руководителей незаконных вооруженных формирований на Кавказе, и очень уважаемый, потому что он – хафиз
[8]. Осужден на пожизненный срок и был уничтожен при попытке коллективного бегства во время этапирования.
Волохов замолчал. И тогда Вера сказала в темноту:
– Удивительная история.
– Действительно, – подтвердил Павел, – но самое удивительное только начинается. Получив информацию, мой человек поверил бы в нее, если бы не прозвучала настойчивая просьба в это дело не соваться. Тогда я поднял свои американские связи: у меня ведь там тоже служба безопасности, да еще какая. Попросил одного из руководителей, зная, что он сделал хорошую карьеру в разведовательном управлении министерства обороны США, помочь мне опознать человека. За хороший гонорар его бывшие коллеги дали ответ, что этот человек – Абу Малик, который был очень близок к Абу Бакру – руководителю незаконного Исламского государства – и отвечал за работу с боевиками, прибывающими из стран бывшего СССР. Он проверял каждого из них на предмет возможного сотрудничества со спецслужбами России, а кроме того отвечал за разведку. После разгрома Исламского государства ушел в Европу, но не как все, с мигрантами, зная, что будет схвачен на «крысиной тропе». Его случайно опознал в Стокгольме агент ЦРУ. Абу Малика взяли…
[9]
– Известно, где он сейчас? – спросила Вера.
– На американской базе в Гуантанамо. Это на Кубе.
– Я знаю, – вздохнула Вера, – это тюрьма.
– Не совсем так, – возразил Волохов, – это место, где вербуют людей для новых масштабных конфликтов. Абу Малик в лагере на особом положении: он чрезвычайно авторитетен среди остальных заключенных, и американцы на него делают особую ставку. Если бы не это, то я бы его вытащил оттуда: за деньги можно все.
– Твой человек из внешней разведки говорил о нем со своими коллегами? Они знают о том, где находится Владимир?
– Он не спрашивал, но мне кажется, что наши об этом знают…
Бережная подумала немного и спросила:
– Наши? Какие наши? Ты же вроде Пол Рейна – гражданин Соединенных Штатов?
Волохов не ответил.
– Я бы очень хотела увидеть мужа. Очень скучаю по нему, но не от меня это зависит, – сказала Вера и, увидев, что Павел хочет ей возразить, добавила быстро, – и не от тебя.
И вдруг она отчетливо поняла, что сейчас выдала тайну, причем не свою… Как легко Волохов спровоцировал ее на признание! Нет, чтобы сразу сказать, что он ошибается, как и его люди! Надо было сослаться на легенду, согласно которой Володя уехал после семейных ссор в Сибирь, где руководит службой безопасности небольшой золотодобывающей компании. Он ей не звонит и не пишет, потому что там нет мобильной связи, а самое главное – у мужа, очевидного, нет желания с ней общаться. Но она не сказала этого! Как легко она сдалась! Ведь все очевидно теперь. Трое парней: сам Волохов, Руслан Кайтов и Денис Филиппов уезжают из России в Штаты, где меняют имена – и сразу получают гражданство. За какие заслуги? А теперь из этой троицы в живых только Волохов. Не потому ли он сбежал оттуда, что точно знает – оставаться в США ему опасно, несмотря на мощную, по его собственным словам, службу безопасности?
Небо над головой стало светлеть, звезды бледнели и таяли.
– Мне надо ехать, – произнесла Бережная, – не люблю опаздывать на службу.
Волохов не стал ничего говорить, возражать, уговаривать, просить остаться – просто поднялся и, не стесняясь своей наготы, подал ей свой халат – красный шелковый боксерский с вышитыми на спине золотыми буквами «Olacielo».
