Но вообще Елагин прав: она не только выглядит уставшей, но и в самом деле устала, а может быть, просто не выспалась. Надо отправляться домой, хотя бы только для того, чтобы не смущать подчиненных своим видом.
Ничего не хочется делать и вообще забыть бы о работе, о своем агентстве, да и о себе самой, чтобы не было так противно. В свое время бывший опер Ерохин – отличный опер и хороший парень – отказался от предложенного ему места, потому что посчитал, что это какое-то гламурненькое заведение. Мужчины ходят в костюмчиках и при галстуках – подстриженные, выбритые и благоухающие ароматами.
Но только она сама не видела в этом ничего плохого. Вера даже заставляла своих подчиненных на глаз устанавливать статус клиентов. Они умеют сразу определить качество костюма, понять, от Бриони он, Тома Форда или Джека Виктора. Могут с первого взгляда отличить итальянскую обувь от испанской и английской. По запаху сигаретного дыма узнать качество табака, не говоря о шлейфе, оставленным парфюмом. Все это необходимо и оперативнику, и следователю, этому училась она сама, долго и трудно, стараясь запомнить названия вин и технические данные автомобилей. И как-то само собой получалось, что клиентами агентства становились богатые и успешные – люди, у которых, казалось бы, не должно быть никаких проблем. Все вроде бы неплохо, фирма процветает, но за внешним благополучием как-то исчезли простые люди, которые, заходя в офис, теряются и не решаются обратиться к Вере со своими бедами. И даже узнав, что им могут помочь за символическую плату или даже бесплатно, не верят, потому что жизнь научила их самому главному – бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Бережная вышла из кабинета и направилась к выходу. По пути она заглянула к Окуневу: тот, по обыкновению, сидел, уткнувшись в монитор.
– Что-то интересное увидел? – обратилась к нему Вера.
– Да уж, – ответил тот, – вы вчера велели пробить учительницу и, как всегда, оказались правы. Я проверил все камеры, расположенные неподалеку от ее дома, и обнаружил кое-что интересное. В тот самый день… точнее, в то самое раннее утро, когда наш клиент, судя по всему, еще крепко спал, неподалеку от дома его учительницы остановилась машина. Не такси, а просто автомобиль, из которого вышла девушка с большим, но легким пакетом. Поначалу мне показалось, что она идет босиком, но потом обнаружил на ее ногах легкие шлепанцы. Не знаю точно, как они называются, кажется, сланцы. Просто тонкая кожаная подошва с перемычкой, украшенная стразами. Такие легко спрятать в сумочку, чтобы в нужный момент воспользоваться. К сожалению, в поле зрения камеры она попала секунд на пять-шесть, но я максимально увеличил изображение и мне показалось, что в пакете курточка, сапоги и сложенная пополам шляпа. Мы с Петей рассматривали очень внимательно, и он признал, что это та самая девушка. Хотите убедиться?
Бережная кивнула, а потом вспомнила:
– Елагин не говорил, что мы этим делом больше не занимаемся?
– Да-а? – удивился Окунев. – А он туда как раз и помчался… – Егорыч посмотрел на начальницу и добавил: – Как мне кажется.
На мониторе появилась запись: утренняя улица, по которой движется светлый автомобиль. Машина останавливается у тротуара, через несколько секунд открывается пассажирская дверь и выходит девушка в темных очках с пакетом в руках, пересекает тротуар и входит во двор, пропадая из поля видимости.
– Верни к началу и увеличь! – приказала Вера.
– Так у меня есть покадровая увеличенная распечатка. Наш объект, судя по всему, в последний момент обратила внимание на камеру над входом в спортивный магазин и отвернулась. И потом, судите сами: раннее утро, а она в солнцезащитных очках.
– Рей-бан «авиатор», – подтвердила Вера.
– Вы ошибаетесь, – возразил Окунев. – Это рей-бан «маршалл». Не такая популярная модель, по крайней мере здесь, в России. Вполне возможно, их можно купить в фирменном магазине, только большинство любителей предпочтут все же «авиатор». А потому смею предположить, что очки, так же как и сапоги со шляпой, которые она спрятала в полиэтиленовом пакете, приобретены в Штатах. От этого места, где она высадилась из машины, до дома учительницы Волохова не более двухсот метров: пройти через один двор, потом другой наискосок, и вот дом пенсионерки. Не у подъезда остановилась, а раньше, словно проверяя, есть ли за ней хвост. Получается, это какой-то заговор против олигарха. Да?
– Софья Григорьевна обязана ему многим, а главное – жизнью сына, – вслух начала размышлять Бережная, – сын живет в Штатах и работает на Волохова, получая, вероятно, очень неплохое вознаграждение. Чем Павел Андреевич мог не угодить этим двум скромным людям – учительнице и ее сыну?
– Но девушка явно прилетела из-за океана и как-то с ними связана. Елагин тоже не поверил, что она – преступница, потому и помчался туда, чтобы на месте разобраться.
– Как он собирается это сделать?
Окунев пожал плечами.
– Хватит темнить, – не выдержала Вера, – просто так, неподготовленным он не поехал бы. Наверняка ты ему помогал в сборе информации.
– Он попросил, и я помог, – признался Окунев, – Петя решил проверить всех соседей этой Софьи Григорьевны примерно одного с ней возраста – тех, кому она должна доверять. Дело не простое, потому что пожилые люди в социальных сетях не светятся. Зато я нашел одного парня – сына соседей этажом выше, который не живет с родителями, но в «одноклассниках» вел до недавних пор активную переписку с другом. В последнем сообщении написал, что более всего хочет вернуться домой, вымолить прощение у родителей и у Петровой. Петрова – это, вероятно, и есть Софья Григорьевна. Что там произошло, мы так и не узнали, так что Петя решил действовать по обстоятельствам. Сказал: главное – проникнуть в квартиру и увидеть девушку.
– Дело закрыто, – напомнила Бережная. – К чему такая самодеятельность?
– Я не знаю, – вздохнул Окунев, – но, если честно, мне кажется, ему девушка очень понравилась. Только Елагин сказал, что сын соседей прислал сообщение приятелю еще год назад, а после этого – молчок. Но в том последнем письме он, помимо всего прочего, уверял, что у него все нормально, он нашел себе хорошую работу в сельской местности, часто звонить не может, потому что мобильная связь там не берет, а потому связываться он будет сам по мере возможности. Заработает денег, вернется и рассчитается по долгам. Покается перед родителями и Софьей Григорьевной. Надеется, что они его простят. Но уже год с его телефона не сделано ни одного звонка и не отправлено ни одного сообщения.
– Очень интересно, – сказала Бережная, – Елагин не просил тебя проверить, откуда было отправлено последнее?
– Из области пришло – сто с небольшим километров от города. Мобильная связь там устойчивая. Петя предположил, что парень за долги или что-то иное попал в рабство. Он хотел вам сообщить об этом, но не стал, сказал, что вы не в духе.
Егорыч замолчал, а потом заглянул в лицо Вере:
– Так с девушкой мы заканчиваем работу?
Бережная кивнула, но сразу набрала номер Волохова и спросила:
