Наверное, ему снилось что-то хорошее, потому что в первый момент он не вспомнил, что в его жизнь вошел кошмар и нужно срочно что-то решать с Лилей.
Он вспомнил это очень быстро.
– Проснулся? – заглянув в спальню, улыбнулась Лиля.
Игорь тоже заставил себя улыбнуться.
По утрам ее лицо было бледным и совсем некрасивым и вызывало нежность и жалость.
Оно и сейчас вызывало жалость.
Он не сможет жить, зная, что она страдает.
То есть жить сможет, но счастливым никогда не будет. А ему хотелось счастья, как любому нормальному человеку. Или, по крайней мере, спокойствия.
– Игорь, надо сходить к нотариусу.
– Лиля, не начинай с самого утра, – попросил он.
– Послушай, дел на пятнадцать минут. Хочешь, вызовем нотариуса домой?
– Не хочу.
Он встал с постели, отдернул занавески. Утро было хмурое, серое.
Лиля звякнула чем-то на кухне, хлопнула дверью ванной. Послышался шум льющейся воды и ее мурлыканье.
Игорь покосился на прикроватную тумбочку, куда всегда клал телефон, ложась спать. Привычка была ненужной, его ни разу никто не разбудил срочным звонком, но он упорно ей следовал.
Игорь помедлил и набрал Ивана Кургина.
– Простите, что беспокою. Ничего нового нет?
Вообще-то, правильно было позвонить не журналисту, а в полицию.
Звонить в полицию Игорю было страшно.
– Нет, – журналист замялся. – Игорь… Возможно, вино принесла ваша дочь.
– Лена?.. – в висках застучало. – Зачем?
– Буду пытаться это выяснить. Поговорю с ее друзьями, подругами.
– Я не знаю ее подруг. Послушайте, не может быть, чтобы Лена понесла вино мужчине. Зачем?
– Возможно, это был подарок от кого-то из ее друзей.
– Чушь! Друзья сами могли подарить все, что им угодно!
В висках стучало так громко, что Игорь прижал к голове руку.
– Я не утверждаю, что это сделала Лена…
– Позвоните мне, если что-нибудь выясните, – перебил Игорь.
Он какое-то время постоял у окна, сжимая телефон. Пошел дождь, застучал по подоконнику.
Вода в ванной больше не лилась.
– Лиля! – хрипло крикнул Игорь.
– Что? – она появилась порозовевшая, со слегка подкрашенными губами.
Флешка лежала в сумке, которую он по привычке бросил в прихожей. Игорь нашарил флешку на дне, успев испугаться, что не найдет.
– Иди сюда!
Он включил ноутбук, не сразу попав флешкой в разъем.
– Лиля, что это такое?
Он листал ее фотографии, с ненавистью глядя на экран.
– Лиля!
Она взялась рукой за подбородок.
– Лиля!
Она опустила руку и сжала губы.
– Он не захотел меня рисовать, – она прошептала зло и обиженно.
– Почему ты скрыла, что была с ним знакома? – как ни странно, говорить Игорю удалось спокойно. Как будто они обсуждали что-то совершенно обыденное.
– Мне было обидно…
– Ты познакомила Лену с художником?
– Да нет же! Лена сказала, что заказала портрет. Конечно, я заинтересовалась! Но меня он рисовать не захотел…
– Лиля, ты же не дурочка! Произошло убийство! Почему ты скрыла, что у него была?
– Я испугалась! – жена посмотрела на него с испугом и удивлением. – Конечно, я испугалась! Там произошло убийство…
– Ты понимаешь, что любая ложь навлекает подозрения?!
– Какие подозрения?.. – она побледнела так, что помада на губах стала казаться клоунским гримом. – Игорь! Какие подозрения?
– Лиля, расскажи мне правду, – попросил он. – Что бы ты ни сделала, я на твоей стороне.
– Что я сделала? – прошептала и взвизгнула: – Что я могла сделать?!
– Лиля…
– Игорь! Почему ты это говоришь?! На меня кто-то клевещет, да?!
– О господи! Кто может на тебя клеветать!
– Игорь! – она заплакала. – Как ты мог! Как ты мог подумать, что я… могла что-то сделать!
– Я так не подумал. – Ему хотелось, чтобы она перестала плакать. – Я просто хочу знать правду.
– Я сказала тебе правду! Я всегда говорю тебе правду!
Он не испытал оглушающего горя, когда увидел мертвую Лену, и не чувствовал безумной ненависти сейчас.
Лиля была недобрым и неумным ребенком. Она не виновата в том, что выросла глупой и злобной.
Виноват он.
– Если полиция будет тебя расспрашивать…
– Почему полиция будет меня расспрашивать?.. – отшатнулась она.
– Ты не ребенок, Лиля. Произошло убийство.
– При чем здесь я?! – она смотрела на Игоря с ужасом. – Господи! Игорь! При чем здесь я?!
– Ты приходила к художнику. – Ему показалось, что ужас исходит от нее видимым облаком, и он попросил: – Не плачь. Все нормально.
– Игорь! Зачем ты меня пугаешь?!
– Я не хотел тебя испугать. Нашел твои фотографии в компе художника и спросил. Успокойся.
– Ты не говорил, что ищешь что-то у художника. – Лиля перестала всхлипывать, насупилась.
– Это получилось случайно.
Она стояла рядом с его компьютерным креслом. Он протянул руку, привлек ее поближе.
Он не испытывал ненависти, только легкую брезгливость. Как будто гладил несчастного, немытого дворового щенка.
Которого хотелось усыпить, чтобы не мучился.
* * *
– Отец девушки, – кладя телефон на стол, объяснил Иван жене в ответ на немой вопрос.
Отцу не хотелось верить, что криминал связан с его дочерью. Иван его понимал.
Вообще-то, ему и самому не очень верилось, что яд подсунули девчонке.
Иван выдвинул ящик стола, нашел визитку полицейского, который его узнал, когда группа работала в квартире Егора. Надо занести номер в память телефона, может пригодиться.
Этому парню Иван пару раз уже звонил. Отвечал полицейский уклончиво, но и к черту не посылал.
Иван вздохнул, набрал номер и поинтересовался:
– Ничего новенького?
– Работаем, – поделилась трубка.
Все ясно, ни черта у них нет.
– Соседка видела, как девочка вечером пришла к Осадову.
– Да, я с ней разговаривал. Но бутылки у девочки бабуля не видела. Слушай… Ты Артема Ковалева знал? Он недавно умер в тюрьме, СМИ большой шум подняли.
