– Здравствуйте, Фаина Никаноровна, – сказала Волгина, присаживаясь за столик.
– Здравствуйте, – приветливо кивнула Караваева.
Мирослава спросила напрямик:
– Когда Ада Константиновна родила мальчика? И где он сейчас?
– Какого мальчика? – переполошилась Караваева. – Не было никакого мальчика!
– А кто был?
– Девочка! – вырвалось у Фаины Никаноровны прежде, чем она успела сообразить. Караваева замерла с приоткрытым ртом, потом пробормотала: – О господи ты боже мой, – и прижала к губам ладонь.
– Так, – протянула Мирослава, не спуская пристального взгляда со старушки, – а теперь, Фаина Никаноровна, рассказывайте всё по порядку.
– Тут и рассказывать-то нечего, – вздохнула старая женщина.
– Я вас внимательно слушаю, – настойчиво проговорила Мирослава.
Поняв, что отступать ей некуда, Караваева начала свой рассказ:
– Это было очень давно. Ада встречалась с молодым человеком и была без ума от него. Она верила, что у них всё серьёзно. Но когда Адочка забеременела и сказала ему об этом, он ответил, что женитьба не входит в его планы и ей лучше сделать аборт. Я, дура старая, от аборта её отговорила. Сказала, что помогу растить ребёнка. Она плакала, билась в истерике, сомневалась, а потом всё-таки послушалась меня. И тут, как на грех, на её горизонте появился Владлен Егорович Руднев.
Мирослава хотела спросить, почему же как на грех но воздержалась. И Караваева продолжила свой рассказ:
– Живота у Адочки заметно не было, и Руднев, не догадываясь о том, что она беременна, сделал ей предложение. Я посоветовала моей девочке во всём признаться жениху, но Ада ни в какую. Владлен Егорович тогда уже был очень богат, и она побоялась, что он не захочет воспитывать чужого ребёнка. Тогда я, недолго думая, решила убить сразу двух зайцев. У меня была вторая племянница – Лидочка. Они с мужем очень хотели ребёночка, но так получилось, что бог им его не давал. Вот мы и решили, что Лида с мужем удочерят родившуюся девочку. УЗИ уже показало, что у Ады родится дочка. Лида с мужем в то время жили в другом городе. И тут нам снова подфартило, Владлен Егорович по делам вынужден был отсутствовать в течение четырёх месяцев. Ада сказала, что пока поживёт у меня. На самом же деле мы поехали с ней к Лиде, там Ада и родила. Для того чтобы никто ни о чём не догадался, сёстры решили больше не видеться.
– Круто! – не удержалась Мирослава.
– Я тоже этого решения своих девочек не одобряла, – тяжело вздохнула Караваева, отвечая не на слова, а на выражение лица детектива, – но примирилась с ним. Когда Ксении было лет десять, Лида с мужем переехали в наш город, а вскоре Лида и Ксюша остались вдвоём. Я жила в своём доме, но часто их навещала, а они меня. Уже не было в живых ни мужа Лиды, ни Владлена Егоровича, и я говорила племяннице, что надо бы опять начать родниться с сестрой. Но теперь уже Лида не хотела признавать Аду своей сестрой.
– Почему?
– Боялась она, сердечная, что Ксения узнает, что родная её мама не она, Лида, а её сестра Ада.
– Понятно, – проговорила Мирослава, ничуть не убеждённая в правильности решений и поступков двух сестёр.
– А тут, надо беде случиться, – снова заговорила Фаина Никаноровна, – Лидия тяжело заболела. Ей потребовалось лечение за границей. А оно таких денег стоит! – Караваева схватилась за голову и, тяжело вздохнув, продолжила: – Но когда вопрос встал о жизни и смерти Лидочки, я наплевала на все их запреты и, позвонив Аде, рассказала ей всё, как есть. А она хоть и не отличалась человеколюбием, не смогла отказать в помощи родной сестре и дала денег. Ксении мы с Лидой рассказали об Аде как о её родной тётке. Она долго не могла взять в голову, почему это она столько лет ничего о ней не знала. Мы твердили как заведённые, что так сложились жизненные обстоятельства. Ксения и верила нам, и не верила. Но в то время для неё главное было спасти мать, и она приняла помощь тётки. А тут Аде шлея под хвост попала, она решила во что бы то ни стало познакомиться с Ксенией поближе и настояла, чтобы на время пребывания Лидии за границей Ксения пожила у неё.
– Зачем ей это было надо? – спросила Мирослава.
– Я подозревала, что Ада хочет Ксении признаться, что она и есть её родная мать. Я заклинала Аду не делать этого. И она мне пообещала. Но я так и не поверила ей до конца.
– Вы, конечно, не знали, что Ада Константиновна составила завещание в пользу своей вновь обретённой дочери?
– Откуда?! – отмахнулась Караваева.
– Однако основной инстинкт победил в Аде Константиновне материнский, – тихо проговорила Мирослава.
Но все трое услышали её. Парни сразу поняли, что она имела в виду, а Фаина Никаноровна покачала головой, и по всему было видно, хотела задать детективу вопрос, но по причине, известной только ей, так и не озвучила его.
Вместо этого свой вопрос Караваевой задала Мирослава, хотя и не слишком-то надеялась на ответ.
– Фаина Никаноровна, вы помните, как звали парня, с которым встречалась Ада Константиновна и от которого родила свою дочь?
– Отца Ксении, – к её удивлению, отчеканила старушка, – звали Кирилл Несторович Пинчуков.
– Откуда вам это известно?
– Я выпытала его имя у Ады. И наводила о нём тогда справки. Даже думала заставить его жениться на Аде. Но то, что я узнала о нём, мне не понравилось, и я оставила свою затею.
– И почему же он был недостоен вашей племянницы?
– Во-первых, с тех пор как его выперли из армии, он нигде постоянно не работал. Перебивался случайными заработками. Но жил на широкую ногу. Я заподозрила его в том, что он связан с ворами или чего ещё похуже. А во-вторых, добрые люди сказали мне, что он обхаживает вдову торговца рыбой.
– Какой рыбой? – удивились все трое её слушателей.
– Обыкновенной. Мороженой. У неё было два магазина на разных рынках.
– И что же, женился он на ней?
– Чего не знаю, того не знаю, – развела руками Караваева, – я больше не интересовалась его судьбой.
Из чистого любопытства Мирослава спросила:
– А где же ваша племянница познакомилась с таким сокровищем?
– Известно где, – сердито фыркнула Караваева, – на танцульках!
– На танцульках?
– Они в ту пору дискотекой назывались.
– Да, было такое явление.
«Что ж, где теперь Пинчуков и чем он занимается, будет нетрудно выяснить», – подумала Мирослава и спросила:
– А у Ксении, кроме вас, ещё есть родственники, может быть, дальние?
– Ни дальних, ни близких нет, – отрезала Караваева, – только я и Лида.
«Родственники могут быть со стороны биологического отца Ксении, но Караваева о них, естественно, не знает», – решила Мирослава. Она вспомнила слова Ксении, что капля крови с её юбки может принадлежать помощнику нотариуса, подарившему ей розы. Как там бишь его? А! Андриан Окаров. Не Пинчуков…
