Книга Осень цвета кофе, страница 3. Автор книги Наталия Антонова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Осень цвета кофе»

Cтраница 3

Даже мысль непрошеная промелькнула: «Вот и доверяй после этого людям».

Но Попова тотчас отогнала её от себя. Она прошла по коридору, заглянула в крошечную комнату, служившую ей и библиотекой, и кабинетом, в ней всё было нормально, потом открыла дверь в спальню и смущённо замерла на пороге – постель была разобрана, несвежее смятое бельё ясно говорило о том, чем здесь занимались.

Калерия Геннадьевна неодобрительно покачала головой, но про себя всё-таки решила, что выказывать квартиранту своего неудовольствия пока не станет.

Женщина отправилась на кухню, в уют которой она вложила особенно много труда и энергии, так как именно здесь любили засиживаться за чаем по вечерам её давние подруги.

От картины, открывшейся её взгляду, Калерия Геннадьевна покачнулась, хотела закричать, но горло её сдавил спазм, и она только хватала воздух открытым ртом. А потом женщина, забыв о том, что ей вот-вот исполнится восемьдесят лет, опрометью кинулась вон.

Когда она выбежала из квартиры на площадку, у неё прорезался голос. Попова громко закричала и стала стучать в двери соседских квартир:

– Помогите! Помогите хоть кто-нибудь!

Дверь одной из квартир открыла девочка лет восьми и спросила:

– Тётя Каля, что случилось?

Калерия Геннадьевна уже пришла в себя, она махнула рукой и потянула дверь открывшейся квартиры на себя так, что она захлопнулась.

В это время щёлкнул замок другой квартиры, на пороге которой появился Василий Иванович Гусятников, заслуженный пенсионер примерно её возраста.

– Что случилось, Калерия Геннадьевна? На вас лица нет! – воскликнул он, не на шутку встревожившись.

– А где остальные? – снова начала хватать воздух ртом Попова.

– Кто остальные? – не понял он.

Она потыкала в две неоткрывшиеся квартиры.

– Так Смысловы всем семейством в Турцию отдыхать уехали, не сегодня завтра вернутся. А Гасан Иванович в командировке уже две недели. Ключи мне оставил, чтобы я герань поливал и кошку его кормил.

И тут, наморщив нос, Гусятников подозрительно покосился на Попову и спросил:

– Что это за вонью из вашей квартиры несёт, Калерия Геннадьевна?

– Так, Василий Иванович, квартиранта моего убили! – всплеснула руками Попова.

– Как, то есть, убили? – не понял сосед.

– До смерти! – вырвалось у Поповой.

Гусятников хотел было зайти в квартиру Поповой и даже сделал несколько шагов, но потом передумал и спросил строго:

– Вы, Калерия Геннадьевна, вызвали полицию?

Она покачала головой. И Гусятников, вынув свой сотовый, стал нажимать на кнопки.

– «Скорую» ещё нужно вызвать, – пробормотал он.

– А «Скорую»-то зачем? – спросила Попова растерянно.

– Так положено! – отрезал Гусятников.

И они застыли оба, как два безмолвных стража на зыбкой границе между добром и злом.

Первой приехала «Скорая». Врач только развёл руками и нервно закурил, выйдя на площадку, понимая, что необходимо дождаться полицию.

– Чёрт-те что творится, – бурчал он себе под нос, – и кто только выдумал эти несносные правила?

– У меня ещё два срочных вызова, – пожаловался он Поповой.

Но та только беспомощно закивала в ответ, и тогда доктор принялся названивать диспетчеру, чтобы сообщить, что он задерживается на убийстве.

Диспетчер полузадушенно охнула в трубку и пообещала передать его вызовы другой бригаде.

* * *

Следователь Александр Романович Наполеонов с утра пребывал в отличнейшем настроении: он был готов передать в суд сразу два завершённых дела.

Всё в них было как надо: и улики, и свидетели, и факты. Короче, не подкопаешься. И немаловажным было то, что их раскрытие было его собственной заслугой, конечно, он не сбрасывал со счетов работу оперов и экспертов. Но как приятно всё-таки ощущать себя блестящим следователем.

При мысли об этом Наполеонов буквально лучился. И тут некстати раздался телефонный звонок. Игнорировать его было никак нельзя, так как звонило начальство.

– Здравствуйте, Фёдор Поликарпович! – проговорил Наполеонов.

– Здравствуй, Саша, – ответил полковник Солодовников, который был единственным, кто называл Наполеонова Сашей, – ты ведь закончил те два дела?

– Так точно, товарищ полковник, – отрапортовал следователь и, тут же улыбаясь, представил, как поморщился полковник. Не любил Солодовников всех этих официальностей.

– Поэтому, я думаю, – как ни в чём не бывало продолжил полковник, – тебе следует съездить на Малышева, дом одиннадцать.

– А что там случилось?

– Убийство, Саша, убийство случилось.

– Может, несчастный случай? – с надеждой в голосе спросил Наполеонов.

– Сомневаюсь. Так что поезжай, голубчик, и разберись.

– Слушаюсь.

Когда Наполеонов приехал по адресу, данному ему Солодовниковым, следственная группа уже была на месте. Врач «Скорой» спорил о чём-то с участковым, который отмахивался от него обеими руками и кивал на судмедэксперта, а тот, в свою очередь, не обращал ни малейшего внимания на обоих.

Руслану Каримовичу Шахназарову было и без них кем заняться. Невозмутимый эксперт Незовибатько обрабатывал поверхности на предмет оставленных следов. Полицейский фотограф Валерьян Легкоступов легко, точно бабочка, перелетал с одного места на другое и неустанно щёлкал фотоаппаратом, при этом он буквально искрился, весь поглощённый творческим процессом.

Именно Валерьян первым бросился в глаза вошедшему Наполеонову, и следователь, глядя на него, уже в который раз беззлобно подумал: «Убью».

А Легкоступов тем временем намеревался снять несвежий труп таким образом, чтобы на него красиво падала кружевная тень от листьев пальмы.

Наполеонов уже собрался отругать фотографа, как к нему устремился участковый:

– Товарищ следователь, – заговорил он на ходу, – вот врач «Скорой» торопится.

– Вы всё зафиксировали? – спросил он доктора, уже готового проглотить их живьём обоих.

– Чего там фиксировать? – рявкнул врач. – Его уже потрошит ваш судмедэксперт.

– Тогда поезжайте с богом, – проговорил Наполеонов тоном престарелой матроны.

Врач «Скорой» вытаращился на следователя, потом махнул рукой и быстро ушёл.

– Вы молодец, Александр Романович! – восхитился актёрскими способностями следователя участковый и пожаловался: – А то он мне тут уже всю плешь проел.

– Молодой ты ещё, Саголатов, чтобы о плеши думать, – отозвался Наполеонов.

– Не скажите, – не согласился участковый. – Вон у принца английского она уже в тридцать лет на макушке нарисовалась.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация