Тогда она сама заглянула вовнутрь. И увидела его сидящим за столиком и что-то с аппетитом уплетающим из большой тарелки.
«Вот гад, – подумала она, разгневавшись, – ты ещё побегаешь за мной».
Вышла на дорогу, остановила частника и уехала домой в самых расстроенных чувствах.
Рада ждала звонка Славина почти неделю, пока не поняла, что он не позвонит.
Ему и впрямь незачем было звонить девушке. О том, какую именно Нину она видела с Костюковым, он понял по выражению её лица и движению глаз, когда она рассматривала лежащие перед ней фотографии.
Зато, придя на следующий день утром на работу, он подошёл к столу Любавы Залеской и, наклонившись, одобрительно коснулся её плеча:
– Любава! Ты голова! В самую точку попала.
Залеская ничего не ответила, но вся зарделась от его похвалы, и глаза её озарились внутренним сиянием, которое придало её и без того милому лицу особую привлекательность и одухотворённость.
«Прямо как Мадонна Рафаэля», – невольно промелькнуло в мыслях Славина, большого ценителя полотен этого великого мастера.
Глава 12
Нина Кравченко, которая интересовала следствие, работала продавцом-консультантом в одном из крупных магазинов города.
Жгучая брюнетка с голубыми глазами на бледном лице производила впечатление на мужчин. И не было ничего удивительного в том, что Вадим Костюков в своё время увлёкся ею.
Явившегося по её душу оперативника она встретила с недоумением.
«Чего могло понадобиться от меня полиции?» – было написано на её лице.
– Нина Борисовна! Вы знаете Вадима Аркадьевича Костюкова? – начал Славин, не сводя внимательного взгляда с широко распахнутых глаз женщины.
– Ещё бы мне его не знать, – скривила красивые губы женщина.
– И вы, конечно, знаете, что его убили?
– Что?! – воскликнула женщина. – Как так убили?
– Отравили.
– Этого не может быть, – растерянно пробормотала она.
– Почему? – поинтересовался оперативник.
– Потому что, потому что… – запнулась она, прижала руку к груди и проговорила: – Но кому могло понадобиться его убивать?
– Вам, например, – небрежно обронил Славин.
– Мне?! – соболиные брови Кравченко взлетели вверх. Женщина облизала губы и проговорила: – Вы, должно быть, шутите.
– Нисколько! Ведь вы угрожали ему, и свидетели есть.
– Свидетели? – недоумённо переспросила она и, видимо, не смогла вспомнить, присутствовал ли кто-то при их ссоре с Костюковым, пробормотала: – Человек может многое сказать в сердцах.
Неожиданно из её глаз брызнули слёзы. И Славин не мог понять, плачет ли она по Костюкову или от жалости к самой себе.
– Нина Борисовна, расскажите мне, из-за чего вы поссорились с Вадимом Аркадьевичем.
– По самой банальной причине, – тихо ответила она.
– По какой именно? Извините, но я вынужден настаивать.
– Что же тут неясного? – вспылила женщина. – Бросил он меня! Бросил! В народе так и говорят: «Поматросил и бросил!»
– Но, начав с ним встречаться, разве вы не знали, что он женат?
– Знала, конечно, – нехотя призналась Кравченко и тут же горячо проговорила: – Но я же надеялась, что у нас всё серьёзно и Вадим разведётся с женой.
– Он обещал вам это?
– Нет, – покачала она головой.
– Может, хотя бы намекал?
– Да что вы ко мне пристали? Не обещал! Не намекал! Но я надеялась! Если бы вы знали, как он за мной ухаживал! Какие подарки дарил! Чуть ли не на руках носил! Неужели же это не говорило о том, что он любит меня?
– Вынужден вас огорчить, – проговорил Славин, – но все эти знаки внимания никоим образом не говорят о серьёзности намерений.
– Все вы мужики – сволочи! – вырвалось у женщины.
– Далеко не все, уверяю вас, – мягко проговорил Славин, – просто большинство женщин не обращают внимания на тех, кто их по-настоящему любит.
– Как это так? – удивилась Кравченко.
– Да очень просто: настоящее чувство не носит павлиньих перьев в виде дорогих подарков и словесной шелухи. Дорогими же подарками мужчина просто покупает женщину.
– Философия нищего, – презрительно фыркнула Кравченко.
Славин не был нищим, но тем не менее не стал её разубеждать, проговорив:
– Куда уж нам, простым парням, до бизнесменов.
– Вот видите! – вырвалось у неё.
– Вижу.
Кравченко удовлетворённо кивнула, но тут же снова забеспокоилась под тяжёлым взглядом оперативника.
– Только не вздумайте повесить на меня его убийство! Я не убивала Костюкова! Хотя убить его было мало!
– Вот как? Что же он ещё сделал такого ужасного, кроме того, что бросил вас? Завёл другую любовницу?
– Это само собой, – сердито проговорила женщина, – но он ещё подбил своего приятеля на то, чтобы тот приударил за мной! И деньги ему за это заплатил!
– Хорош гусь, – согласился Славин, – вернее, два гуся.
– Вот-вот! – затараторила Нина. – Они всё разыграли как по нотам!
– Расскажите мне об этом поподробнее.
– Да что тут рассказывать! – взмахнула она руками. – Толик по наущению Вадима стал за мной ухаживать. Ну, я и перестала доставать Костюкова скандалами, подумала, что у нас всё с Толей сложится. Но прошло не так много времени, и Толя тоже дал мне отставку, а когда я стала допытываться, чем же я ему не угодила, он мне и признался, что у него никаких чувств ко мне не было с самого начала, что всё было понарошку!
– Понарошку?
Она кивнула.
– И как же полное имя-отчество этого Толика?
– Анатолий Семёнович Ключников.
– Ключников сам вам сказал, что его нанял Костюков?
– Нет, он не сказал, кто именно ему заплатил деньги за то, чтобы он ухаживал за мной.
– Так, может быть, это был не Костюков?
– А больше некому! – возразила Нина. – И потом, когда я всё высказала Вадиму, он не отпирался!
– И вы решили его убить?
– Нет, – затрясла головой женщина. – Ничего я не решала! И не убивала его!
– Почему я должен верить вам?
– Я… я не знаю, – растерялась женщина. – Но вы должны как-то установить мою непричастность! Есть же у вас для этого какие-то профессиональные методы!
– Методы-то есть, – снисходительно проговорил Славин, – но они не всегда срабатывают.
Кравченко уже открыла рот, чтобы возразить, но оперативник не дал ей прервать себя:
