– Вы думаете? – не удержалась Волгина. Она всегда была категорически против того, чтобы впутывать бога в дела мирские.
– Если вам не нравится вмешательство бога, – тотчас отреагировала Орехова, – будем считать, что против Никифора Лаврентьевича ополчилась судьба! Устала она терпеть его выкрутасы! Вот и наказала его!
– Приговорив к убийству?
– Нет! Сначала не дав ему наслаждаться любовью молодой жены!
– Я думаю, что судьба тут ни при чём, – заметила Мирослава.
– Вы что же, не верите в сверхъестественные силы? – обиделась Роза Фёдоровна.
– Простите, но нет, – холодно отозвалась Мирослава.
– Хорошо, пусть будет по-вашему, – Орехова топнула ногой под столом, – будем считать, что парень сам решил поквитаться с обидчиком!
– Спустя два с половиной года?
– А почему нет? Я вот видела один фильм…
– Где была во время убийства бывшего мужа Розалия Павловна?
– В гостинице, – слетело с языка Розы Фёдоровны, прежде чем она успела сообразить. Женщина покраснела и вскочила со стула. – Вы! Вы! – закричала она.
– Не надо так волноваться, – примирительно проговорила Мирослава, – возможно, ваша подруга и её сын тут ни при чём.
– Вы на кого работаете? – завопила бухгалтерша.
– На Фемиду, – вздохнув, ответила Мирослава, положила на стол деньги за обед и, дружелюбно кивнув официантке, направилась к выходу.
– Стойте! – догнала её на улице запыхавшаяся Орехова. – Да подождите же! Вы что, хотите, чтобы я себе шею свернула на скользком тротуаре? – набросилась она на детектива, едва Волгина замедлила шаг.
– Ну, что вы, Роза Фёдоровна, я не такая кровожадная особа, как вам могло показаться.
– Надеюсь, – пробурчала женщина. – Так вот слушайте! У меня есть что вам сказать!
Мирослава остановилась:
– Говорите, я вся внимание.
– Вы, наверное, спрашивали Петра Константиновича, не было ли у Твердохлёбова каких-либо неприятностей по работе? – она уставилась на детектива, не отрывая глаз от её лица.
– Спрашивала, – кивнула Мирослава, – и Кречетов мне ответил, что не было.
– Он вам соврал, – уверенно проговорила Орехова.
– Но зачем?
– Или запамятовал, – смягчила формулировку Роза Фёдоровна. – Но факт остаётся фактом. Неприятности у Никифора Лаврентьевича были с одним из наших сотрудников.
– Да?
Расслышав недоверие в голосе детектива, женщина подошла к ней почти впритык и зашептала:
– Как вам уже известно, наше предприятие выпускает пластиковые окна, и ставят их наши мастера!
– И что?
– Один из наших самых старейших мастеров, не в смысле возраста, а в плане опыта и продолжительности работы у нас, два года назад застал свою жену с хозяином.
– Где?
– В кабинете! Они думали, что все уже ушли. А у Савелия возник производственный вопрос, вот он и влетел, не постучавшись, в кабинет хозяина. А там! Сами представляете, что он там увидел! Был жуткий скандал. Рабочий уволился. А потом запил.
– Они оба работали на вашем предприятии?
Орехова кивнула:
– И я сама слышала, как Савелий обещал поквитаться с Никифором Лаврентьевичем.
– А что стало с женой Савелия?
– Она тоже уволилась.
– Вы знаете их домашний адрес?
– Знать не знаю, но могу сейчас же посмотреть в отделе кадров.
– Буду вам бесконечно благодарна. – Мирослава заботливо подхватила Розу Фёдоровну под руку и, следя за тем, чтобы она не поскользнулась, бережно, в целости и сохранности, довела её до дверей.
– Подождите здесь, – указала Орехова на стул в коридоре.
Мирослава присела и приготовилась ждать. Но не прошло и десяти минут, как Роза Фёдоровна вышла из кабинета и сунула ей в руку листок.
– Вот.
– Спасибо.
– Не за что!
Бухгалтерша, не оглядываясь, пошла в сторону бухгалтерии, а Мирослава направилась к лестнице, ведущей вниз.
Глава 14
На улице моросил мелкий, противный, холодный дождь.
Мирослава села в машину и развернула лист бумаги, вручённый ей Ореховой.
Мария и Савелий Звягинцевы жили в одном из спальных районов города, и Мирослава подумала, что, несмотря на неприятную погоду, стоит навестить супружескую пару сегодня, чем потом снова ехать в город. Конечно, надежды на то, что это Савелий пробрался в новогоднюю ночь в дом Твердохлёбова и убил хозяина, отомстив ему, таким образом, за двухлетней давности соблазнение жены, не было никакой. Но сработала профессиональная привычка отрабатывать все версии до конца. За час с небольшим Волгина добралась до места жительства супругов Звягинцевых. Дверь ей открыла невысокая круглолицая женщина.
– Здравствуйте, – сказала Мирослава, – могу я видеть Марию Артемьевну Звягинцеву?
– Вы уже видите её, – спокойно ответила женщина.
– Я детектив Мирослава Волгина и хотела бы поговорить с вами о Никифоре Лаврентьевиче Твердохлёбове.
– Я слышать о нём не желаю, – сказала женщина, сердито посмотрела на Мирославу и попыталась закрыть дверь.
– Его убили, – тихо обронила Мирослава.
– Что? – удивилась женщина.
– Вашего бывшего директора убили в новогоднюю ночь.
– Господи! – воскликнула женщина и прикрыла рот фартуком. – Как же это так? – спросила она минуту спустя.
– Ударили бутылкой по голове.
– В пьяной драке?
– Нет. Он спустился за вином в свой подвал, и преступник, видимо, спустился следом за ним.
– Вы проходите, – неожиданно пригласила Звягинцева.
И Мирослава прошла за ней на кухню.
– Я тут пирожки затеяла печь, – сказала женщина, – сына хочу порадовать.
– Муж, наверное, тоже любит пирожки, – вскользь заметила Мирослава.
– Любить-то он их любит, – печально отозвалась хозяйка, – только Савелий с нами больше не живёт.
Женщины помолчали, и Звягинцева, не выдержав, заговорила первой:
– Вам ведь, наверное, рассказали о нас с Никифором? Вот и адрес дали, – добавила она, не дожидаясь ответа детектива. – Только я ведь не была его любовницей. Сама не знаю, как бес попутал. А тут, как на грех, Савелий в кабинет вошёл и застукал нас. После этого мы и уволились из компании, и с мужем сразу разошлись. Не простил меня Савелий, – вздохнула женщина.
– Значит, он здесь больше не живёт?
Мария Артемьевна покачала головой.
