– Вам муж не оставил никаких денег?
– Я точно не знаю, – проговорила Снежана, – но Никифор говорил, что я буду ежемесячно получать определённую сумму до тех пор, пока снова не выйду замуж, – женщина грустно усмехнулась, – он почему-то был уверен, что я недолго буду одна.
«И оказался прав», – подумала Мирослава.
Между тем Снежана продолжала:
– Тут-то он, кажется, и поверил мне, потому что по его голосу я слышала, что он буквально обезумел от ярости. Потом я услышала какой-то грохот, и связь сразу прервалась. Скорее всего, он разбил свой аппарат о стену.
– Скорее всего, – согласилась Мирослава и направилась к выходу.
– Вы уже уходите? – удивлённо произнесла Снежана.
– Я же вам сказала, что поселяться у вас не собираюсь. Но прежде чем покинуть ваш дом, я хотела бы ещё раз поговорить с вашей горничной Варей.
– С Метёлкиной? – удивилась Снежана.
– Разве у вас есть ещё одна горничная?
– Нет. Но вы с ней вроде бы уже говорили. И полиция её трясла.
– У меня возникли к ней новые вопросы.
– Тогда оставайтесь здесь, – предложила Снежана. – А Варю я сейчас вам пришлю.
Волгина не стала спорить и снова опустилась в кресло, с которого только что встала.
Горничная появилась минут через пять. По раскрасневшемуся лицу девушки и учащённому дыханию Мирослава догадалась, что она очень спешила, может быть, даже бежала.
– Здравствуйте, Варя! Проходите, садитесь, – Волгина жестом указала на кресло, из которого ещё не успело улетучиться тепло Снежаниного тела.
– И вам здравствуйте, – не слишком-то дружелюбно отозвалась горничная, но покорно села туда, куда ей указали.
– Я хотела бы задать вам ещё несколько вопросов.
– Задавайте, – удручённо отозвалась девушка.
– Варя, вы ведь были дружны с Эдуардом? – прямо спросила Мирослава.
И Метёлкина решила не лгать, придя к умозаключению, что ложь может выйти ей боком, поэтому она призналась.
– Он приплачивал мне за то, чтобы я рассказывала ему, что происходит в доме, по возможности велел подслушивать их разговоры.
– И вы согласились шпионить за домочадцами?
– А что в этом особенного, – вздохнула девушка, – к тому же мне были нужны деньги.
– И долго это продолжалось?
– Скорее нет, чем да.
– Отчего же? Вас стала мучить совесть?
Варвара стала пунцовой, но всё-таки не ухватилась за спасительную версию о совести.
– Нет, – выдавила она из себя, – просто Эдуард перестал мне платить.
– И уже не требовал новых сведений?
– Ещё как требовал! – усмехнулась девушка.
– Но вы сказали, нет.
– Естественно, что я, дура, за спасибо на него горбатиться.
– И он оставил вас в покое?
– Не сразу, – призналась девушка, – даже удавить грозился. Но я не из пугливых. Я ему сразу заявила, мол, расскажу обо всём его отцу. И Никифор Лаврентьевич мне поверит, а не ему.
– Варя, вы знаете, что Эдуарда убили?
– Да вы что? – Девушка широко раскрыла рот, потом перекрестилась и спросила: – Кто?
– Полиция ищет.
– Не найдут, – безнадёжно отмахнулась девушка.
– Я думаю, что вы не правы. Вы, в свою очередь, тоже могли бы помочь выявить преступника.
– Я? – удивилась Варвара. – Да я сиднем в этом доме сижу, изредка только выбираюсь к родителям, как я могу знать, кто убил Эдика?
– Может быть, это сделал кто-то из живущих в этом доме?
Варвара ненадолго задумалась, а потом покачала головой:
– Нет, не думаю, даже уверена, что нет.
– Но ведь Эдуард ни с кем здесь не ладил?
– Ни с кем, – согласилась девушка. – Как только приезжал, так начинал грызться с отцом, иногда со Снежаной Матвеевной. Он её на дух не переносил. Умудрялся ругаться даже с Лукерьей Самсоновной. Он и в тот раз успел со всеми перессориться.
– Вы имеете в виду предновогодний вечер и ночь, когда убили Твердохлёбова?
– Да. Он приехал раньше всех и давай собачиться!
– С кем?
– Да я же говорю, со всеми! И с сестрой, и с зятем, и с мачехой. Дольше всех ругался с отцом. А потом ещё заперся в комнате с невестой брата, и они там переругивались вполголоса, слова разобрать не удалось.
– А вы ничего не путаете? – удивилась Мирослава.
– В смысле? – удивлённо уставилась на детектива горничная.
– Вы имеете в виду невесту его двоюродного брата Олега Кушнарёва, Елизавету?
– Её самую, – кивнула Варвара.
– А где же в это время был сам Олег?
– Он помогал разжигать камин дяде, в смысле хозяину, ну, Никифору Лаврентьевичу, – совсем запуталась горничная.
– Я поняла, кого вы имеете в виду, – кивнула Волгина, – но тем не менее вы, Варя, наверное, ошибаетесь.
– Это ещё почему? – набычилась Варвара.
– Потому что Эдуард и Лиза ведь не были знакомы до этого вечера. Олег привёз её именно для того, чтобы представить как свою невесту родне, в первую очередь дяде.
– Может, и не были знакомы, – отозвалась девушка, – этого я знать никак не могу! Но я слышала, как они ругались. Может, Эдик начал приставать к ней, а она стала грозить рассказать обо всём жениху.
– Скорее всего, – тихо обронила детектив.
– Но только он ей сказал насмешливо: «Да ты, Лизка, как я погляжу, как была дурой набитой, так ей и осталась».
– Вы уверены, что он произнёс именно эти слова? – уточнила Мирослава.
– Я не глухая! – отрезала Варвара.
– Что ж, благодарю вас за помощь, оказанную следствию. До свиданья.
– Прощевайте, – отозвалась горничная и первой стремительно направилась к дверям.
У Мирославы появилась необходимость снова вернуться в город, поездку можно было бы отложить на завтра. Но, несмотря на усталость, она решила, что в данном случае поговорка «не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня» была как никогда кстати.
Новые пазлы начали менять сложившуюся в голове Мирославы картину убийств отца и сына. А также связанного с ними нападения на Кушнарёва.
Глава 23
Однако прежде, чем возвращаться в город, Волгина позвонила на сотовый Наполеонову.
Он, как всегда, с места в карьер:
– Слав, тебе чего?
– Мне тебя, – ответила она, – ты будешь на месте?
