– Иван Семенович, когда появится ваш внук, пожалуйста, узнайте у него марку той машины, которую он видел ночью, и позвоните мне. – Андриана Карлсоновна чмокнула старика в морщинистую щеку.
Семеныч растрогался и клятвенно пообещал вытрясти из внука все, что тот запомнил.
– И вообще, – добавил он, – я для вас, прекрасная Андриана, хоть луну с неба достану! Вот только дождусь полнолуния, возьму самую длинную лестницу и дотянусь до неба! Можете не сомневаться. – Он заговорщицки подмигнул ей.
И она, не удержавшись, прыснула со смеху, представив, как Семеныч прислонил лестницу к грушевому дереву, забрался на самый верх, встал на цыпочки и тянет руку к луне, балансируя на самой верхней ступеньке, как петух на жердочке. А потом о чем-то вспомнив, спросила:
– А как же я вам, Иван Семенович, корзинки-то верну?
– Что вы, милая женщина, ничего мне возвращать не надо, – великодушно проговорил мужчина, – корзинки эти я сам сплел. И это мой вам подарок.
– А как же вы без них? – растерянно спросила Андриана.
– Себе я еще сплету! Руки мои при мне, а лозы в лесу сколько хочешь.
– Спасибо вам, – растрогалась в свою очередь Андриана.
– Ну, я пойду, – сказал он.
– Идите.
И тут только они заметили, что Василия рядом с ними нет.
– А где же Вася? – спросила Андриана.
– Ушел он, – ответил смекнувший, что к чему, Семеныч, – не захотел нам с вами мешать прощаться.
– Какой он деликатный.
– Да, – согласился Семеныч, – с ним это изредка случается.
Когда электричка тронулась с места, Андриана долго еще махала в окно трусящему вслед за вагоном Семенычу и важно шагающему Василию. Когда же они скрылись из виду, она схватила сотовый и стала звонить Артуру. Он долго не брал трубку, а потом сердито поздоровался и спросил:
– Ты чего звонишь в это время?
– Артур! Голубчик! Встреть меня, пожалуйста!
– Встретить?
– Да! Электричка подойдет в час дня!
– Так сядь на метро или на такси, – проговорил он небрежно.
– Я не могу!
– Это еще почему?
– У меня две корзинки!
– Две корзинки?
– Да! С грушами!
– О господи! – воскликнул он с досадой. – Где ты их взяла?
– Мне Семеныч дал.
– Какой еще Семеныч? Что ты мне голову морочишь?!
– Правда, правда! Я из Липовки.
– Дьявол! Ладно. Встречу! – И он отключился.
Андриана всю дорогу гадала – встретит или нет. И кляла себя за то, что сказала Семенычу о грушах. Кто ее, спрашивается, за язык тянул?! Когда электричка остановилась на перроне, она облегченно вздохнула. Артур был здесь. Правда, выражение его лица не предвещало ей ничего хорошего.
«Ладно, – легкомысленно подумала Андриана Карлсоновна, – его плохое настроение я как-нибудь переживу». И впрямь, главное, чтобы Артур доставил ее до дома в целости и сохранности вместе с корзинками. За сохранность груш она беспокоилась больше, чем за свою собственную.
Артур без слов подхватил ее корзины и зашагал к стоянке, Андриана так же молча шла за ним, на один шаг Артура приходилось два ее. Она вспомнила, что он говорил ей о важности проекта, которым они сейчас занимаются, и чувствовала себя виноватой. «Вот, надо было ехать в Липовку на своем мотоцикле, и сейчас не было бы никаких проблем», – думала она. Наконец корзины оказались в багажнике внедорожника «Nissan» цвета металлик – машины Артура, а сама Андриана устроилась на пассажирском месте рядом с водителем. Она вспомнила, что когда впервые узнала, как называется его машина, рассмеялась, заявив:
– Право, какое неприличное название.
– Нормальное, – пожал плечами Артур.
Когда они подъехали к дому Андрианы, она заметила двух разгуливающих по двору соседок. Обе они были отъявленными сплетницами. «Ну и пусть себе», – решила Андриана. Она выбралась из машины, опираясь на руку Артура. Не будь тут соседок, она бы сама легко выпрыгнула из салона, но присутствие зрителей располагало к лицедейству. Андриана прошествовала к подъезду с гордо поднятой головой, а Артур, как верный рыцарь, тащил следом за ней две тяжелые корзины. Андриана Карлсоновна уже знала, что соседки снова начнут ломать голову над тем, кем же ей приходится Артур. Все знали, что детей, племянников и прочей родни у нее нет. Есть только подруги и Виолетта. Альфонсом Артур тоже не мог быть, слишком уж дорогая у него машина, а у Андрианы нет денег для того, чтобы обеспечивать запросы такого крутого парня. Пенсия учительницы – кошкины слезки, не более того. Андриана и Артур уже вошли в квартиру, а кумушки все еще строили гипотезы одна невероятнее другой.
– Итак, – сказал Артур, ставя корзины у порога кухни, – я ухожу.
– Может, хоть чаю выпьешь?
– Некогда мне! – отрезал он, но увидел ластящихся к его ногам Фрею и Марусю, погладил кошек и, как показалось Андриане, сообщил именно им, а не ей: – Приду после девяти.
Она услышала, как за ним захлопнулась дверь, вздохнула и села на табурет. А потом подумала: «Как все-таки хорошо, что она уже дома». Долго рассиживаться Андриане не дали кошки: увидев, что их обожаемый Артур ушел, они кинулись к хозяйке и стали требовать хлеба и зрелищ! В смысле, еды и ласки. Андриане Карлсоновне пришлось немедленно приступить к удовлетворению кошачьих потребностей, а потом уже заботиться о приготовлении скромного обеда для себя.
Перекусив, она вспомнила, что Артур обещал приехать после девяти вечера, а у нее в холодильнике шаром прокати. Если бы в доме была хоть одна мышь, то она непременно бы там повесилась. Взяв деньги и сумку, Андриана кинулась в прихожую, надела уличную обувь, сбросив Босю и Бабосю. Макар Пантелеймонович в испуге прикрыл глаза, но все обошлось. К счастью, Андриана устала и не была расположена слишком высоко задирать ноги, так что шнур стационарного телефона не был выдернут из розетки.
Андриана Карлсоновна, выйдя из подъезда, посмотрела по сторонам. Соседки-сплетницы испарились, и она на всех парах помчалась в фермерский магазин на соседней улице. Там она купила говядину на щи, вилок капусты, немного моркови, одну свеклу и готовые котлеты. Она уже не раз убеждалась в том, что котлеты здесь натуральные, без всяких там «е-е-е», как шутливо поет Евгений Петросян о продуктах, напичканных всевозможными добавками. В крохотном магазинчике возле дома Андриана купила свежий хлеб на хмелю и половинку ржаного.
Кошки хоть и были сытыми, но пропустить процесс приготовления пищи не могли. Поэтому они запрыгнули на миниатюрный голубой диванчик и стали смотреть, как Андриана крутится по кухне от плиты к раковине, от нее к разделочному столу и обратно. Когда мясо стало увариваться и распространять волнующий кошачьи ноздри аромат, животные тихонько замяукали.
