– Главный там Николай Егорович Кочубеев – полковник. А так нам пришлось со многими полицейскими общаться.
– Хорошо, давайте заключим с вами договор.
– Вы скажите, – смущенно проговорила Ирина, – сколько это будет стоить.
– Что стоить? – не сразу поняла Андриана.
– Ну, вообще, все расследование.
– Я не могу сказать об этом сразу. Но я не собираюсь брать с вас аванс. Только на текущие расходы. Чеки я буду вам представлять. Так что не волнуйтесь.
– Я не об этом. Просто мне нужно знать, на какую сумму рассчитывать. – Ирина быстро посмотрела на Андриану Карлсоновну. – Но аванс я могу заплатить, я принесла деньги с собой. Потом мы с мамой сможем продать что-то из украшений.
«О господи, – подумала Андриана Карлсоновна, – правильно говорил Артур, у меня прирожденная способность садиться в калошу», вслух она сказала:
– Ирина, давайте не будем спорить и сделаем так, как я сказала: сейчас вы оплачиваете текущие расходы. А про остальное решим потом.
– Хорошо, я согласна, – смутившись, кивнула девушка.
Андриана Карлсоновна сделала вид, что не заметила прилившую к щекам девушки краску, и проговорила спокойно:
– И еще, Ирина, мне нужно поговорить с вашей мамой, посмотреть семейные фотографии.
– Зачем? – удивилась девушка.
– Так положено, – строго проговорила Андриана Карлсоновна.
– Хорошо, альбомы я могу привезти завтра. А вот с мамой сложнее, у нее ноги отекли и с сердцем неважно.
Андриана Карлсоновна решительно поднялась со своего места:
– Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Мы едем к вам домой.
– Но я приехала на автобусе, – пролепетала Ирина.
– Поедем на моем транспорте, – заявила Андриана.
– Хорошо, – быстро согласилась девушка; но нужно было видеть ее округлившиеся глаза, когда Андриана вывела из гаража свой мотоцикл, вскочила на него и велела:
– Садитесь сзади и крепко держитесь за меня. Вот, наденьте шлем.
Растерявшаяся девушка выполнила все ее распоряжения, и вскоре они мчались на мотоцикле Андрианы к дому, в котором жили Бакулевы.
– Вот здесь поверните налево! – закричала Ирина на одном из поворотов. – И когда они проехали очередной квартал, крикнула: – Видите синий дом?
– Вижу!
– Заезжайте во двор! Мы в первом подъезде живем.
Но Андриана неожиданно затормозила у бровки и остановилась.
– Что случилось? – спросила девушка.
– Ирина! Вы сказали мне, что Володя Анисимов позвонил из автомата поблизости. Вы не покажете мне, где он?
– Он в промежутке между двумя соседними домами, – Ирина указала в нужную сторону, – немного проехать надо.
– Тогда держитесь. – Андриана Карлсоновна медленно поехала прямо и остановилась там, где, как она поняла, находился старый телефон-автомат.
Этот динозавр начала постсоветского времени стоял на железной ноге под небольшим навесом. У него даже не было будки. Хотя, может быть, когда-то она имелась, но в далекие девяностые ее сдали на металлолом. Почему же тогда сам телефон оставили? Ответа на этот вопрос Андриана не знала. Она слезла со своего железного коня, обошла автомат кругом и недоуменно спросила:
– А как же по нему звонят?
– Обыкновенно, – пожала плечами Бакулева.
– Я хотела спросить, какие бросают монеты в прорезь?
– Ничего туда не бросают, Андриана Карлсоновна, – с досадой на ее дотошность отозвалась девушка.
– Тогда как же он звонит? – продолжала допытываться новоявленная сыщица с упорством бывшей учительницы.
– Он звонит бесплатно! Снимаете трубку, набираете нужный вам номер! И вуаля!
Андриана Карлсоновна не поверила, сняла трубку и набрала номер своего сотового, через несколько секунд ее мобильник зазвенел. Она посмотрела на экран, номер звонившего не высветился. Тогда она поднесла сотовый к уху, не выпуская из рук трубки автомата, и проговорила в нее:
– Это я, Андриана!
Происходящее показалось ей настолько ирреальным, что она ожидала услышать в ответ что-нибудь наподобие – ну и че? Но ответа, конечно, не последовало.
Наблюдавшая за ее манипуляциями Ирина невольно хмыкнула. И тут Андриана Карлсоновна вспомнила, что да, был у них в городе такой мэр, который устанавливал чуть ли не на каждом углу бесплатные таксофоны. Сотовые тогда были в диковинку, даже на установку домашних стационарных люди стояли в очереди годами, а то и десятками лет. Так что к бесплатным таксофонам всегда выстраивались длинные очереди. Мэр на своем благодеянии продержался два срока подряд. Потом мэр исчез и бесплатные таксофоны иже с ним. Удивительно, что этот сохранился до сих пор, да еще и работает к тому же.
– А Володя Анисимов живет в одном из этих домов? – Андриана развела руки, указывая на два дома сразу.
– Да, в коричневом, на третьем этаже.
– Хорошо. Я поговорю с мальчиком, но позже. А пока идемте к вам.
Они снова сели на мотоцикл и въехали во двор дома, где жили Бакулевы. Когда они проезжали мимо двух пирамидальных тополей, с одного из них сорвался едва тронутый позолотой лист и, упав Андриане на ногу, зацепился за ткань брюк. Она отцепила его и положила в карман блузки.
– Зачем он вам? – тихо спросила удивленная Ирина.
– На удачу, – ответила Андриана. Она не стала объяснять девушке, что, по ее мнению, тополь послал ей этот лист, как весточку, то есть что-то хотел сказать. Надо бы понять, что именно. Но озвучивать свои мысли для Ирины она, естественно, не стала. Представительница молодого поколения, скорее всего, сочтет это старческой причудой, а то и проявлением маразма». Вот Мирослава Волгина ее поняла бы», – снова невольно подумала Андриана Карлсоновна о молодом детективе и вспомнила их разговор на эту тему:
– Как вы относитесь к идее одушевленности вещей? – спросила Андриана Карлсоновна Мирославу с явным интересом.
– Так же, как древние японцы, – улыбнулась Волгина.
– То есть, по-вашему, у каждой вещи имеется душа?
– Совершенно верно.
– И вещи могут чувствовать и думать?
– Почему нет, – пожала плечами Волгина.
– Вот мне тоже иногда кажется, – улыбнулась Андриана, – что скрип моей кровати – это не что иное, как ворчание.
Правда, Андриана не догадывалась о том, что подумал в это время помощник Мирославы Морис Миндаугас – «Может, она от старости скрипит».
– А комод и шифоньер, – как ни в чем не бывало продолжала Андриана, – сплетничают за моей спиной.
Все трое весело рассмеялись. И со стороны было непонятно, имеет этот обмен мнениями ироничный характер или женщины говорят серьезно. По крайней мере, Миндаугас этого не понял.
