Она думала о том, звонить ли ей сестре художника Вениамина Стеклова Галине Андреевне, матери Маровецкого Евдокии Прокофьевне и гувернантке сына Дениса Колосова Анне Костюшко. Может быть, их всех проинформирует полиция? Хотя Анне все равно придется позвонить, ведь если полковник и будет с кем-то разговаривать, то с вдовой банкира, а никак не с гувернанткой его сына. В конце концов, Андриана решила, что позвонит каждой из них и расскажет все по телефону. Но сначала она завершит все дела с нанявшей ее Ириной Бакулевой. И каково же было ее удивление, когда к ней в назначенное время вместо одной Ирины приехали четыре женщины. Сестра Вениамина Стеклова Галина Андреевна объяснила удивленной Андриане, что после того, как она узнала от полковника Кочубеева имена всех потерпевших, найти их ей было несложно.
Нина Герасимовна Колосова ехать отказалась, послала Анну, как, впрочем, и хотела Андриана Карлсоновна. Но вдова банкира после беседы с полковником Кочубеевым не поскупилась и выделила в виде гонорара детективному агентству «Шведское варенье» крупную сумму. И притом не в рублях, а в долларах. Андриане эти заморские деньги показались очень странными. Она долго их рассматривала и крутила в руках так и сяк. Нет, конечно, Андриана Карлсоновна почти сразу поняла, что это доллары. Но раньше она никогда в руках их не держала и даже вблизи не видела, только на картинках и по телевизору. Остальные заплатили ей в рублях, хотя сестра художника пошутила:
– Могу рассчитаться в евро.
Но Андриана Карлсоновна сразу же испуганно воскликнула:
– Нет, спасибо, не надо. – С родными российскими рублями ей было привычнее и спокойнее.
Она поначалу отказывалась брать деньги от матери Ильи Маровецкого. Но та заверила ее, что сын оставил ей хорошее наследство, а потом вздохнула:
– Только на что оно мне теперь.
Никто из присутствующих ничего ей не ответил. От растерянности и переизбытка нахлынувших на нее чувств Андриана Карлсоновна даже не пересчитала переданные ей женщинами деньги. Она точно только знала, сколько ей заплатила Бакулева.
Смутившись после того, как женщины передали ей слова полковника, что, мол, без нее полиция еще долго билась бы над этим делом, Андриана засуетилась, накрывая стол для чая. Женщины бросились ей помогать и, пожалуй, только мешали друг другу. После того как чай был разлит и шведское варенье разложено по розеткам, женщины потребовали подробного отчета о ходе расследования. И Андриана добросовестно ответила на все их вопросы и рассказала все, что ей было известно. Не обошлось, конечно, без слез.
Пробыли посетительницы у нее долго. Когда закрылась дверь за последней из них, за окном уже смеркалось. Андриана без сил опустилась на свой маленький синий диванчик. Кошки терлись возле ее ног. Она понимала, что нужно их накормить, убрать со стола и перемыть посуду. Но продолжала сидеть, уставившись в одну точку. Из оцепенения ее вывел звук поворачивающегося в скважине ключа. Кошки тут же бросились в прихожую, и Андриана услышала ласковый голос Артура, обращенный к ним.
Через пару минут он появился на кухне и спросил:
– Чего сидим? Чего горюем?
– Не знаю, что и ответить, – вздохнула Андриана.
– Понятно, творческий кризис.
– Что?
– Ничего. – Артур полез в холодильник и, достав тушеную куриную печень, стал накладывать ее в кошачьи миски. Потом спросил, кивнув на неубранный стол: – У тебя что, гости были?
– Типа того, – отозвалась она, – деньги вот принесли.
– Деньги – это хорошо, – одобрительно проговорил Артур.
– Здесь и доллары, – проговорила она.
– Вижу.
– Ты поменяешь мне их на рубли?
– Зачем? – спросил он.
– Ну, – растерялась Андриана, – у меня же не возьмут их в магазине.
– А ты что, непременно все сразу хочешь истратить?
– Наверное, не сразу, – неуверенно проговорила она, – постепенно.
– Тогда убери куда-нибудь, и пусть лежат.
– Ты думаешь? – с сомнением в голосе спросила она.
– Уверен! – заверил он ее.
Андриана сложила деньги в пакет и засунула его под простыни в ящик комода. На следующий день после ухода Артура она снова вытащила их из пакета и принялась заново рассматривать со всех сторон. А потом загадочно вздохнула.
Доллар
Зеленоокий соблазнитель,
Легко пленяющий сердца,
Земель, народов покоритель,
Охвачен манией творца,
Ты, доллар, шествуешь по свету,
И пред тобой склониться ниц
Готовы, в этом нет секрета,
Бродяга нищий, гордый принц.
О доллар, став давно кумиром
Для многих! …К счастью, не для всех…
Ты веришь в то, что правишь миром!
Но как изменчив твой успех!
Не раз империи кичливо
Вздымали голову, но ах,
Утратив свет звезды счастливой,
Мгновенно рассыпались в прах.
Так что учтивей будь, скромнее,
И, может быть, продлится век
Твой ненадолго… Тем не менее
Тебе изменит человек,
Чтоб выбрать нового кумира.
Иль разделить любовь свою
Меж нескольких для блага мира.
Чтоб не попасть под власть ничью.
(Муза, что мимо пролетала)
* * *
Андриана не поленилась и разыскала пожилого оперативника, к которому обращалась когда-то юная Люда Малышева. Бывшего опера звали Георгий Русланович Олейников. Он согласился встретиться с Андрианой Карлсоновной в скверике рядом с домом, где каждое утро выгуливал своего пса никому неизвестной породы. Беспородность не помешала супружеской паре, взявшей животное из приюта, любить его всем сердцем.
Андриана оставила мотоцикл возле сквера, но зоркий, натренированный взор Георгия Руслановича приметил, на каком виде транспорта она прибыла. Губы его тронула легкая улыбка. При этом он вспомнил свою подругу и подумал: «Вот бы моя Маша поглядела, на чем разъезжают некоторые дамы ее возраста». Андриана Карлсоновна тоже была особой наблюдательной, и она с первого взгляда вычислила оперативника. Приблизилась уверенным шагом и поприветствовала его:
– Здравствуйте, Георгий Русланович!
– И вам не хворать, Андриана Карлсоновна, – ответил он.
– Я присяду? – Она кивнула на скамейку.
– Конечно, конечно, – засуетился оперативник и шутливо укорил себя: – Что же я, пень старый, сижу, когда такая дама передо мной стоит. – Бывший оперативник смотрел на Андриану с нескрываемым любопытством.
– Ничего страшного, – улыбнулась Андриана, – я хотела поговорить с вами о деле Людмилы Малышевой. Вы ведь знаете? – спросила она.
– Да, разговаривали мы незадолго до вашего звонка с полковником Кочубеевым. Николай Егорович тоже, как и вы, этим делом интересовался. Да только ведь дела-то никакого и не было, – развел руками Олейников.
