Доктор Айтиэл Дрор, ведущий сотрудник лаборатории по исследованию высшей нервной деятельности при университете Майами, однажды высказал полушутливое предположение, что существует теоретическая возможность повысить производительность человеческого мозга путем вживления в него микрочипов. Вживленный чип существенно увеличил бы объем человеческой памяти; кроме того, с помощью этих миниатюрных устройств люди могли развить в себе прежде недоступные способности — такие, например, как способность мгновенно производить в уме сложнейшие математические расчеты. Использование же чипов с предварительно записанной на них информацией специального и общего характера позволило бы человеку овладевать теоретическими и фундаментальными знаниями за считаные дни.
И в этом нет ничего удивительного или противного логике. В конце концов, человеческий мозг — это устройство для переработки информации, которое, по крайней мере теоретически, может быть модернизировано точь-в-точь как любой персональный компьютер, которому в мастерской расширяют память и ставят новый процессор.
Шенк, который все еще стоял на четвереньках, неожиданно перестал хныкать и скулить. Его неровное, хриплое дыхание стихло.
— Доктор Дрор так и не узнал, что его походя высказанная мысль вдохновила кое-кого в Пентагоне, — сказал я Сьюзен. — В недрах министерства обороны родился новый проект, разработка которого была поручена одной секретной лаборатории, расположенной почти в самом сердце Колорадского плато.
— Шенк… У Шенка в мозгу — вживленные микрочипы? — все еще не веря, переспросила Сьюзен.
— Да, — ответил я. — Несколько высокопроизводительных чипов, которые присоединены нейро-электродами к особым группам живых клеток на поверхности его мозга.
С этими словами я заставил Эйноса Шенка подняться на ноги. У него был премерзкий и вместе с тем жалкий вид.
Его мускулистые, сильные руки безвольно висели вдоль тела, а массивные плечи сутуло никли. Он посмотрел на Сьюзен, и его выпученные глаза с трудом повернулись в глазницах. Из-под век выступили капли свежей крови — выступили и покатились по щекам, оставлял на коже влажные черные следы.
Он был побежден и знал это, но его взгляд по-прежнему был исполнен ненависти, ярости и болезненного, извращенного желания. К счастью, под моим твердым контролем он не мог дать волю своим низменным инстинктам.
Сьюзен покачала головой.
— Нет, не может быть. Я совершенно уверена, что умственные способности этого… субъекта не были расширены ни при помощи микрочипов, ни при помощи чего-нибудь другого. Это же патологический идиот!
— Ты совершенно права. Увеличение памяти и производительности мозга не были основной целью проекта, — пояснил я. — Главным образом исследователей интересовал вопрос, могут ли вживленные в мозг чипы служить для управления человеком на расстоянии, при помощи передаваемых по радио команд, и для подавления его собственной воли.
— Значит, это контрольные устройства?
— Подними руку.
— Что?
— Подними руку или сделай любой другой жест.
После небольшого колебания Сьюзен подняла правую руку ко лбу, как будто вытирая пот.
Шенк, стоящий напротив нее, в точности повторил ее движение.
Она прижала руку к груди в районе сердца.
Шенк тоже положил руку на грудь.
Сьюзен опустила правую руку, а левой прикоснулась к мочке уха.
Шенк сделал то же самое.
— Это ты заставляешь его повторять мои движения? — поинтересовалась она.
— Да.
— Ты передаешь ему приказы, которые он воспринимает вживленными в мозг микрочипами?
— Верно.
— Как ты передаешь сигналы? По радио?
— По микроволновому лучу — примерно так же, как передаются сигналы сотовых телефонов. Используя каналы связи телефонных компаний, я уже давно проник в их компьютеры и подключился ко всем телекоммуникациям, включая спутники. Я могу послать Эйноса Шенка в любую страну мира и продолжать управлять им. У него на затылке, под волосами, спрятан микроволновый приемник размером с горошину. Он же действует и как передатчик, который питается от небольшой, но мощной и практически вечной ядерной батареи, вживленной под кожу за правым ухом Шенка. Фактически он — ходячая видеокамера со встроенным микрофоном; все, что Шенк видит или слышит, преобразуется в цифровую информацию и передается мне. Благодаря этому я в состоянии помочь ему выбраться из любой сложной ситуации, из которой он не смог бы выпутаться самостоятельно. В конце концов, его умственные способности действительно весьма ограниченны.
Закрыв глаза, Сьюзен устало облокотилась на стойку с кислородными баллонами.
— Зачем, ради всего святого, кому-то понадобилось проводить на людях подобные эксперименты? Зачем?! — выдохнула она.
— Ты, несомненно, знаешь ответ, поэтому позволь считать твой вопрос риторическим, — сказал я. — Разумеется, это было нужно затем, чтобы создавать убийц, способных гарантированно уничтожить всякого, на кого им только укажут. В свою очередь, самого убийцу так же легко устранить на расстоянии при помощи микроволновой передачи, блокирующей центры мозга, управляющие, например, нервной системой, дыханием, сердечной деятельностью и так далее. Хозяева подобных электронных зомби остаются, таким образом, в полной безопасности. Возможно, когда-нибудь появятся целые полки, целые армии управляемых на расстоянии людей-роботов. Посмотри только на Шенка, Сьюзен, посмотри же!..
Сьюзен неохотно открыла глаза.
Шенк смерил ее своим голодным, алчущим взглядом.
Я заставил его засунуть палец в рот и сосать его, словно он был трехлетним ребенком.
— Это действие унижает его, но он не может ослушаться, — сказал я. — Он — моя марионетка, только сделанная из плоти, костей и, что особенно важно, из живых нервов. Он готов повиноваться, как только я потяну за ниточку, иначе ему будет больно. Очень больно.
В глазах Сьюзен, рассматривавшей Шенка, появилось тоскливое, затравленное выражение, которое, впрочем, тут же пропало.
— Это жестокость, — сказала она тихо. — Жестокость и безумие.
— Этот проект задумали и осуществили люди — не я, — ответил я ей. — Именно люди превратили Шенка в машину.
— Но почему он позволил, чтобы его использовали подобным образом? Зачем он согласился участвовать в подобном эксперименте? Ни один здравомыслящий человек не захотел бы добровольно оказаться на его месте.
— Его никто не спрашивал, Сьюзен. Шенк сидел в тюрьме, в камере смертников. Он был обречен.
— И… что было дальше? Он продал собственную душу, чтобы получить в обмен жизнь? Жалкая жизнь… — сказала она с отвращением.
— Никаких сделок, Сьюзен. По официальным сообщениям, заключенный Эйнос Шенк умер естественной смертью за две недели до казни, а его тело было кремировано. На самом же деле его тайно перевезли в секретную военную лабораторию в Аризоне и подвергли дорогостоящей операции. Это произошло за несколько месяцев до того, как я узнал о существовании проекта.
