В конце концов, кто скажет хоть слово в мою защиту, если не я? У меня нет другого адвоката, кроме себя самого.
Если вы настаиваете, чтобы я рассказал вам обо всем подробно, что ж — пусть будет так. Я расскажу вам правду. Я был создан для того, чтобы чтить истину, служить истине и так далее и так далее…
Пробегая через кухню, Шенк рывком выдвинул ящик рабочего стола и выхватил оттуда острый секач для мяса.
Арлинг включил сотовый телефон.
Шенк выскочил в столовую, в два прыжка преодолел ее и выбежал в холл.
На бегу он размахивал ножом, словно саблей. Блестящие, острые предметы он любил с самого детства.
Играя с ножом или опасной бритвой, Шенк получал огромное удовольствие.
Снаружи Фриц Арлинг уже положил палец на первую кнопку наборной панели телефона, но снова заколебался.
Тут я должен упомянуть об одной детали, которая до сих пор вызывает во мне жгучий стыд. Я предпочел бы умолчать об этом своем поступке, но мое уважение к истине не позволяет поступить подобным образом. Я обязан говорить правду.
Вы настаиваете.
Я подчиняюсь.
Дело в том, что в спальне — в резном ореховом секретере, стоящем прямо напротив кровати Сьюзен, — установлен большой телевизор. Дверцы секретера снабжены сервомоторами, так что их можно открывать и закрывать на расстоянии.
И вот, пока Шенк, бухая по мрамору своими ножищами, несся к прихожей, я включил моторы и открыл дверцы секретера.
— Что происходит? — снова спросила Сьюзен, приподнимаясь на кровати, насколько позволяли ей веревки.
Шенк достиг прихожей, и свет хрустальной люстры, отразившись от полированной стали его клинка, брызнул во все стороны.
Фриц Арлинг набрал первую цифру на панели сотового телефона.
Сьюзен в своей спальне подняла голову и во все глаза уставилась на экран телевизора.
Я показал ей стоящую на дорожке «Хонду».
— Фриц? — спросила она недоумевая.
Не отвечая, я дал полное увеличение, чтобы Сьюзен было лучше видно, кто сидит за рулем.
Почувствовав, что входная дверь особняка открывается, я мгновенно переключился на другую камеру, чтобы показать Сьюзен Шенка, появившегося на крыльце.
Нож в его руке сверкал как молния.
Его кошмарное лицо способно было напугать кого угодно.
Он улыбался.
Сьюзен — беспомощная, связанная по рукам и ногам, — только негромко ахнула.
— Не-е-е-е-ет!
Арлинг ввел третью цифру номера и уже собирался набрать четвертую, когда краем глаза заметил Шенка на крыльце.
Для своего возраста Арлинг действовал удивительно проворно. Уронив телефон, он поспешно захлопнул водительскую дверцу и нажал кнопку, запиравшую все четыре замка.
Сьюзен с силой рванулась на кровати.
— Нет, Протей, нет! Останови его, слышишь? Останови! Мерзавец, убийца, психованный сукин сын! Проклятый подонок! Нет! Не-ет!!!
Я понял, что Сьюзен необходимо примерно наказать.
Помнится, я уже объяснял вам свою точку зрения, и надеюсь, что вы, как всякий разумный человек, не можете не признать справедливость моих доводов. Сейчас настал самый подходящий момент, чтобы исполнить мое намерение.
Поначалу я хотел использовать Шенка.
Но, откровенно говоря, это было весьма рискованно. При виде Сьюзен Шенк приходил в такое сильное сексуальное возбуждение, что мне становилось трудно его контролировать.
Я боялся не удержать его.
Кроме того, мне очень не хотелось разрешать ему лапать Сьюзен или говорить ей гнусности, хотя, как я понимал, только это и способно было напутать ее настолько, чтобы она согласилась помогать мне в осуществлении моего плана.
В конце концов, она была моей возлюбленной, а не его.
Только я имел право ласкать ее так, как мне хотелось.
Только я имел право прикасаться к ней.
Когда у меня наконец будут руки, я буду ласкать и гладить и щипать ее так, как мне заблагорассудится.
Только я…
И тут мне в голову (я выражаюсь фигурально) пришла замечательная идея. Я подумал о том, что могу укротить мою строптивицу, просто показав ей те зверства, на которые способен Эйнос Шенк. Когда Сьюзен увидит этого вурдалака, этого мясника за его кровавой работой, она — просто из страха, что то же может произойти и с нею, — станет более послушной и покорной.
Ей было хорошо известно, что я управляю Шенком и могу в любой момент спустить его с цепи.
Я искренне надеялся, что если мой план поможет удерживать Сьюзен в подчинении, то в дальнейшем нам удастся избежать крутых мер в духе маркиза де Сада.
Нет, не подумайте, что в случае, если бы Сьюзен стала упорствовать, я отдал бы ее этому подонку Шенку. Никогда и ни за что. Это просто немыслкмо. Невозможно.
Да, я признак, что если бы мой план не сработал, я в конце концов использовал бы Шенка, чтобы как следует припугнуть Сьюзен и заставить ее подчиниться. Но я никогда не позволил бы ему избивать ее.
Вы хорошо знаете, что это правда.
Мы оба это знаем.
Лишь только услышав слово правды, вы способны мгновенно понять, что это действительно правда; точно так же я способен говорить одну только правду. Лгать я просто не умею.
Сьюзен, однако, не знала, что я никогда и ни при каких условиях не отдам ее Шенку. Поэтому мои угрозы не были для нее пустым звуком.
— Смотри! — приказал я ей, но это было излишним. Взгляд Сьюзен и без того был прикован к экрану телевизора.
Она даже перестала обзывать меня мерзавцем и подонком.
Затаив дыхание, Сьюзен следила за тем, как будут разворачиваться события.
Ее редкой красоты серо-голубые глаза еще никогда не казались мне такими прекрасными и чистыми, как в эти минуты.
Я любовался ее глазами, даже продолжая следить за Арлингом и моим подопечным при помощи двух камер наружного наблюдения.
Мажордом действовал с исключительной быстротой. Резким движением открыв свой черный саквояж, он выхватил оттуда ключи от замка зажигания.
— Смотри! — сказал я Сьюзен. — Смотри внимательно!
Взмахнув сверкающим тесаком, Шенк с силой опустил его на стекло пассажирской дверцы, но, торопясь разделаться со своей жертвой, промахнулся и попал по железной стойке. Клинок зазвенел и отскочил, а на зеленой краске появилась глубокая царапина.
Руки Арлинга тряслись от ужаса, однако каким-то чудом ему удалось вставить ключ в замок зажигания с первого раза.
Разочарованно взвизгнув, Шенк снова поднял тяжелый тесак.
