Двигатель «Хонды» ожил с оглушительным ревом.
Лицо Шенка исказила гримаса бешеной ярости. Он нанес еще один свирепый удар, и на стекле появилась глубокая выщербина, но, как ни странно, оно выдержало, не рассыпалось.
Сьюзен моргнула. В первый раз за прошедшие полторы минуты. Должно быть, в ее душе снова проснулась надежда.
Арлинг торопливо снял машину с ручного тормоза и включил передачу…
…А Шенк взмахнул тесаком в третий раз.
На этот раз его удар был точен. Закаленное стекло лопнуло со звуком ружейного выстрела, и осколки — шелестя и звеня, как кубики льда, — просйпались в салон.
Из кроны взлохмаченного фикуса с шорохом вылетела стайка вспугнутых ласточек. По лужайке скользнула ее призрачная, многокрылая тень — скользнула и пропала.
Арлинг с силой вдавил в пол акселератор, и «Хонда» неуклюже прыгнула назад. Второпях Фриц включил задний ход.
Ему нельзя было останавливаться.
Ему необходимо было как можно скорее вернуться к воротам в начале длинной подъездной аллеи.
Для этого Арлингу пришлось бы вести машину задом, постоянно оглядываясь через плечо, чтобы не врезаться в одну из пальм, росших по сторонам дороги, но даже в этом случае он все равно двигался бы быстрее Шенка. Ворота усадьбы были достаточно тяжелыми и крепкими, и я вовсе не уверен, что Фриц сумел бы пробиться сквозь них, даже если бы он таранил их на высокой скорости, однако попытаться все равно стоило. В лучшем случае он мог покорежить створки, повредить приводной механизм, а потом открыть ворота вручную. Тогда он был бы спасен. Выбравшись на улицу, Арлинг мог бежать, звать на помощь. Шенк — и я — вряд ли решились бы преследовать его за пределами усадьбы.
Ему нельзя было останавливаться.
Но когда «Хонда» неожиданно рванулась назад, Арлинг испугался и запаниковал еще больше. Должно быть, скорее по привычке, чем сознательно, он нажал на педаль тормоза.
Покрышки пронзительно заскрипели по каменным плитам дорожки.
Нашарив рычаг автоматической коробки передач, Арлинг переключил его на повышение.
Какие же у Сьюзен были глаза!
Серые, широко раскрытые, чистые, как капли дождевой воды.
Она смотрела на экран телевизора затаив дыхание, и у меня самого чуть не захватило дух.
Это метафора, доктор Харрис. Прошу вас, не перебивайте.
Когда, резко осев на задние рессоры, «Хонда» рывком затормозила, Эйнос Шенк метнулся к разбитому окну. Не думая о себе, он всем корпусом налетел на дверцу и тут же схватился за нее руками.
Арлинг нажал на акселератор.
«Хонда» рванулась вперед.
Держась левой рукой за дверь, Шенк просунул правую внутрь салона и, вопя от возбуждения и восторга, словно расшалившееся дитя, наугад рубил и колол своим ножом.
Но все время промахивался.
Должно быть, Арлинг был глубоко религиозным человеком. Через направленные микрофоны наружной охранной системы я хорошо слышал, как он все время причитает: «Боже, боже, боже мой!..»
«Хонда» разгонялась.
Чтобы показать происходящее Сьюзен во всех подробностях, я задействовал сразу три видеокамеры, давая то крупный план, то общий, то панораму, то возвращаясь к обычному режиму. Благодаря этому картинка на экране получилась необычайно динамичной и живой.
Крепко держась за край выбитого окна, Шенк подогнул ноги, чтобы не задевать ими за каменные плиты дороги. С громким криком ярости он нанес еще один удар секачом и снова промахнулся.
Испугавшись сверкающего лезвия, Арлинг резко отпрянул в сторону, и «Хонда», двигавшаяся по разворотному кругу, вильнула, заехав колесами на клумбу пурпурно-красных бальзаминов.
Арлинг резко вывернул руль вправо и, чудом избежав столкновения с толстым пальмовым стволом, вернул машину на твердое покрытие дорожки.
Шенк снова взмахнул своим ножом.
На этот раз он попал.
Один из пальцев Арлинга отделился от сжимавшей руль кисти.
Я дал крупный план.
Казалось, кровь брызнула с экрана прямо в спальню Сьюзен.
Она также залила ветровое стекло «Хонды».
Кровь была алой, словно лепестки бальзаминов.
Арлинг завопил от боли.
Сьюзен закричала.
Победно захохотал Шенк.
Общий план.
«Хонда» потеряла управление.
Панорамный вид.
Бешено вращающиеся колеса терзают и рвут другую клумбу.
Цветы, листья и комья земли летят из-под покрышек.
Мелькнула в воздухе сорванная крышечка разбрызгивателя оросительной системы.
Фонтан воды ударил в июньское небо и, рассыпавшись в воздухе, засиял переливчатой семицветной радугой.
Я поспешил отключить насос системы автополива.
Сверкающий гейзер опал и исчез.
Прошедшая зима была достаточно дождливой, но засухи в Калифорнии совсем не редкость. Не стоило «тратить воду без толку.
Вид сверху.
«Хонда» врезалась в одну из финиковых пальм.
Силой инерции Шенка оторвало от дверцы и швырнуло обратно на каменную дорожку. Тесак вырвался у него из руки и со звоном запрыгал по плитам песчаника.
То вскрикивая от боли, то издавая низкие, жалобные стоны, Арлинг толкнул плечом водительскую дверцу и, прижимая к груди раненую руку, кое-как выкарабкался из машины.
Шенк, все еще частично оглушенный падением на камни, перекатился со спины на живот и встал на четвереньки.
Арлинг попытался бежать, но тут же споткнулся и чуть не упал. Лишь каким-то чудом ему удалось удержаться на ногах.
Шенк широко раскрыл рот и с присвистом втянул воздух. Очевидно, он сбил дыхание и теперь никак не мог прийти в себя.
Арлинг заковылял прочь от машины.
А я-то думал, что пожилой мажордом поспешит завладеть ножом! Очевидно, он просто не знал, что Шенк выронил оружие. Кроме того, Арлинг явно старался держаться так, чтобы «Хонда» оставалась между ним и его преследователем, и поэтому не мог видеть валявшийся на дороге секач.
По-прежнему стоя на четвереньках на подъездной дорожке, Шенк опустил голову, словно собака, которую огрели поленом. Понемногу он пришел в себя — во всяком случае окружающее перед его глазами перестало плыть и двоиться.
Я знал это совершенно точно.
Арлинг не выдержал и побежал — побежал, не видя ничего вокруг, сам не зная куда.
Шенк приподнял свою уродливую голову и тряхнул ею. Взгляд его налившихся кровью глаз упал на нож.
— Малыш… — проговорил он, явно обращаясь к своему оружию. К неодушевленному предмету!
