Джо почувствовал, как его сердце сжимается еще сильнее и превращается в черную дыру, из которой не может вырваться даже свет.
"Эксплорер" начал сбавлять скорость. Барбара собиралась остановиться на обочине.
Джо открыл глаза. Даже просеянный сквозь грозовые облака свет казался ему чересчур ярким. В мозгу его продолжали надсадно реветь двигатели самолета, и он пожалел, что не оглох в детстве.
– Нет, – сказал он. – Не надо останавливаться. Со мной все будет нормально, обещаю. Я потерял все, и хуже мне уже не будет. Ни от чего.
* * *
Свернув с магистрального шоссе на второстепенную дорогу с твердым покрытием, они проехали по ней совсем немного, после чего Барбара снова повернула – на этот раз на грунтовую дорогу, обсаженную высокими пирамидальными тополями, напоминавшими тянущиеся к небу языки зеленого огня. Дорога вела на запад, и тополя вскоре сменились лиственницами и березами, а те, в свою очередь, уступили место серебристым пихтам. Дорога становилась все уже, а лес подступал к ней все ближе, так что казалось, будто "Эксплорер" несется между отвесными стенами глубокого ущелья, готовыми вот-вот сомкнуться и отрезать двоих людей от серого пасмурного неба.
Еще через несколько миль грунтовая дорога стала петлять, и на ней появились рытвины, корни и довольно глубокие ухабы. Потом – словно усталый, заблудившийся путник – она вдруг покрылась одеялом травы и устроилась на отдых в густой тени ветвей.
Барбара остановила машину и, выключив мотор, сказала:
– Отсюда пойдем пешком. Осталось всего полмили, да и подлесок здесь не особенно густой.
Разумеется, этот лес был далеко не таким дремучим и диким, как еловые, пихтовые и лиственничные леса на склонах западных холмов, все еще одетых густым покровом тумана, однако и он находился так далеко от цивилизации, что царившая в нем торжественная тишина делала его похожим на собор в перерыве между службами. Нарушали лесное безмолвие лишь треск ломающихся сучков и негромкий шорох опавших иголок под ногами, но эта почти молитвенная тишина действовала на Джо едва ли не сильнее, чем навязчивый вой воображаемых самолетных моторов. Ему казалось, что покой и беззвучие леса наполнены ожиданием каких-то сверхъестественных и неприятных событий.
Стараясь не отставать, Джо торопился следом за Барбарой, уверенно лавировавшей между похожими на колонны стволами высоких деревьев, кроны которых сплетались так плотно, что почти не пропускали дневного света, и на земле, словно под сводами монастыря, лежала густая тень. В воздухе сильно и пряно пахло нагретой смолой, поганками и перегноем, но с каждым шагом, приближавшим его к цели, Джо чувствовал все более сильный озноб, как будто его тело заполнялось промозглым и сырым туманом, какой бывает только зимой. Сначала на лбу его проступила холодная испарина, потом по коже головы побежали мурашки, затылка словно коснулся ледяной сквозняк, а вдоль позвоночника побежали струйки талой воды. Солнце поднималось все выше, но Джо становилось все холоднее.
Наконец впереди, между сомкнутыми стволами последних лиственниц, проглянуло открытое пространство, но это не обрадовало Джо. Несмотря на то что в лесу он едва не задыхался от клаустрофобии, ему больше не хотелось поскорее выйти из-под защиты леса. Как бы сильно ни подавляли его низкие и мрачные своды зеленого дворца, то, что поджидало его на лугу, было во сто крат страшнее.
С трудом подавив волнение и страх, Джо нашел в себе силы выйти следом за Барбарой на лесную опушку, где начинался луг. Луг едва заметно для глаз поднимался в гору и ярдах в шестиста к западу от того места, где они вышли из леса, упирался в лесистый склон холма; с севера на юг ширина луга была примерно ярдов триста.
Со дня катастрофы прошел год и еще один день, но над пустым лугом все еще витало нечто неуловимо печальное.
Тающий снег и обильные весенние дожди размыли перепаханную, обожженную почву, которая проросла густой молодой травой, но ни она, ни желтые полевые цветы не в состоянии были залечить самую большую из нанесенных земле ран – овальную воронку размером примерно девяносто на шестьдесят ярдов с неровными, рваными краями. Этот чудовищный кратер находился в северо-восточной части луга чуть выше по склону, и Джо не видел, насколько он глубок, но ему казалось, что он, несомненно, достигает самой преисподней.
– Место падения, – негромко подсказала Барбара Кристмэн.
Вместе они пошли к тому месту, где семьсот пятьдесят тысяч фунтов стали и пластика с воем обрушились с ночного неба на беззащитную землю, но Джо сначала отстал от своей спутницы, а потом и вовсе остановился. Как и это поле, его душа была смята и перепахана болью и горем.
Заметив, что Джо стоит на месте, Барбара вернулась к нему и без лишних слов взяла его под руку. Джо прижался к ней, и вместе они медленно пошагали дальше.
Когда они приблизились к месту падения самолета еще на несколько ярдов, он увидел обожженные, голые деревья вдоль северного края луга, которые послужили фоном для помещенной в "Пост" фотографии. Несколько сосен полностью лишились своих иголок, а их ветки обуглились и напоминали культи инвалидов. Штук двадцать осин – в таком же состоянии – были словно нарисованы углем на сером пергаменте небес.
Они остановились на краю воронки, и Джо увидел, что ее крутые стены в некоторых местах уходят вниз на высоту двухэтажного дома. Кое-где они поросли пучками жесткой травы, но дно кратера, сплошь состоящее из острых серых камней, лишь слегка прикрытых тонким слоем размытой земли и прошлогодних листьев, которые нанес сюда ветер, было голым и страшным.
– Самолет врезался в землю с такой силой, – сказала Барбара, – что выворотил всю почву, которая скапливалась здесь веками, до самого скального основания, и даже раздробил верхний слой базальта.
Джо был потрясен масштабами катастрофы. Стараясь прийти в себя, он поднял голову и некоторое время бездумно смотрел на пасмурное небо, стараясь сделать хотя бы глоток воздуха.
Из туманной дымки на западе неожиданно вынырнул орел. Распластав широкие крылья, он заскользил над долиной с запада на восток. Его полет был бесшумен, грациозен и настолько прям, что можно было подумать, будто он следует вдоль нарисованной на карте параллели. На фоне пасмурного светло-серого неба орел казался таким же черным, как ворон Эдгара По, однако стоило птице оказаться под свинцово-синей, закипавшей дождем тучей, как ее силуэт побледнел, и она стала похожа на ангела или духа.
Джо провожал орла взглядом до тех пор, пока он не скрылся из вида.
– До наземной станции слежения в Гудленде, в ста семидесяти милях к востоку от Колорадо-Спрингс, рейс 353 шел точно по маршруту и не сообщал ни о каких неполадках или других проблемах, – сказала Барбара. – Но к моменту катастрофы самолет отклонился от курса на двадцать восемь миль.
* * *
Не выпуская руки Джо, продолжая поддерживать его, словно он был глубоким стариком или инвалидом, Барбара медленно повела его вокруг воронки, на ходу пересказывая все, что ей было известно о погибшем "Боинге" начиная с момента его вылета и заканчивая падением.
