Он продолжал чудить до тех пор, пока не встретил Мишель.
В день их первого свидания, когда Джо провожал ее домой, Мишель сказала, что в нем есть что-то необузданное, дикое. Поначалу Джо воспринял это как комплимент, но Мишель быстро дала ему понять, что гордиться этим могут лишь круглый идиот, подросток в период полового созревания или же самец шимпанзе в зоопарке.
Впоследствии, действуя чаще своим собственным примером, нежели уговорами и увещеваниями, Мишель научила его всему, что должно было определить, сформировать его будущую жизнь, и со временем Джо многое понял. Он понял, что любить стоит, даже несмотря на страх потерять любимого человека. Что ненависть губит самого ненавидящего. Что счастье и печаль зависят от выбора, который делает сам человек, я не имеют никакого отношения к тому, как лягут брошенные рукой судьбы кости. Что мир и покой можно обрести, только приняв то, что не в человеческих силах изменить. Что общение с друзьями и семья делают жизнь полнокровной и что цель существования каждого человека – это любовь, самопожертвование и забота о других.
За шесть дней до свадьбы Джо отправился в ту самую церковь, в которой провожал в последний путь отца и мать. Подсчитав приблизительный размер ущерба, который он нанес церковному имуществу несколько лет назад, он украдкой затолкал в ящик для пожертвований несколько стодолларовых купюр и быстро вышел.
Этот поступок Джо совершил вовсе не потому, что в нем пробудилась совесть, и не потому, что он стал верующим человеком. Он сделал это ради Мишель, которой, впрочем, он так никогда и не рассказал ни о разгроме, который учинил здесь в юности, ни о последующем возмещении убытков.
С того момента, считал Джо, и началась его настоящая жизнь – началась, чтобы закончиться на уединенном лугу в Колорадо.
* * *
Зато теперь он был не одинок в этом мире. Где-то ждала его Нина – ждала, чтобы папа отыскал ее и забрал домой.
Мысль об этом была для Джо чем-то вроде целительного бальзама. Благодаря ей он сумел даже умерить пламя бушевавшего в его груди гнева, понимая, что сможет достичь успеха, только если будет полностью владеть собой и своими чувствами.
Ненависть и гнев способны погубить ненавидящего.
В данном случае его самого.
Джо было отчаянно стыдно, что он так быстро забыл все то, чему в свое время научила его Мишель. Вслед за самолетом, с ревом врезавшимся в гранит, он тоже рухнул с небес на грешную землю – с тех самых небес, на которые Мишель подняла его своей любовью, – и оказался по горло в трясине отчаяния, которая засасывала его все глубже и глубже. Но его падение затронуло не только его самого; этим он словно предал и саму Мишель, которая приложила столько сил, чтобы сделать из него человека, и память о ней. Теперь Джо ясно понимал это, и ощущение собственной вины обрушилось на него с такой силой, словно он изменил Мишель с другой женщиной.
И вот теперь Нина – точная копия своей матери – подарила Джо возможность не только спасти ее, но и обрести самого себя, вновь став таким, каким он был до катастрофы. И Джо знал, что приложит все силы, чтобы стать человеком, который был бы достоин быть ее отцом.
Наину-Нину мы искали, Наину-Нину потеряли…
Медленно листая свой потертый альбом дорогих образов и воспоминаний, Джо постепенно успокаивался. Вскоре он смог расслабиться настолько, что его сжатые в кулаки ладони разжались и спокойно легли на колени.
За оставшийся до посадки час Джо успел прочитать две распечатки из "Пост", которые касались таинственной "Текнолоджик Инк.". Во второй из них он наткнулся на абзац, который потряс его. Оказывается, тридцать девять процентов уставного капитала "Текнолоджик" – самый большой пакет – принадлежали фирме "Неллор и сын" – швейцарской холдинговой компании, которую отличал довольно широкий спектр интересов. В частности, она занималась фармакологией, медицинскими исследованиями, изданием медицинской специальной литературы и издательским делом вообще, а также производством кинофильмов и телевизионных программ.
Фирма "Неллор и сын" считалась основным детищем Гортона Неллора и его сына Эндрю; в нее была вложена большая часть их семейного капитала, превышавшая, по некоторым оценкам, четыре миллиарда долларов.
Сам Неллор-старший был хорошо известен Джо. Разумеется, он никогда не был швейцарцем – он был американцем, который одним из первых понял все выгоды оффшорных компаний. Именно Гортон Неллор основал двадцать лет назад газету "Лос-Анджелес пост" и продолжал владеть ею по сию пору.
Некоторое время Джо как бы ощупывал новые факты, точь-в-точь как резчик-натурист вертит в руках найденный им причудливый корень или сучок, стараясь представить, на что он больше похож и что из него может выйти. И точно так же, как в куске сырого дерева таится нечто, что только и ждет, когда рука мастера отсечет все лишнее и явит миру хрупкую балетную танцовщицу или лесное чудище, так и в этой информации скрывалось что-то очень важное, и вся разница заключилась в том, что вместо резцов и стамесок Джо необходимо было воспользоваться своим умом, интуицией и журналистской смекалкой.
Гортон Неллор вкладывал свои средства достаточно широко, поэтому в том, что он одновременно владел и газетой, и контрольным пакетом акций "Текнолоджик", не было на первый взгляд ничего особенного. Возможно, это было просто совпадением.
Существовала, правда, небольшая разница. Являясь владельцем газеты, Неллор не был обычным издателем, которого интересует только доход. Через своего сына он осуществлял контроль над редакционной политикой и содержанием репортажей, и многие главные редакторы чувствовали твердую руку владельца на пульсе газеты, хотя впрямую он никогда не давил.
Другое дело – "Текнолоджик". Джо почему-то казалось, что в дела этой корпорации Неллор не особенно стремится вникать, хотя находящееся в его собственности количество акций и давало ему такую возможность. Возможно, отец и сын не имели даже четкого представления о повседневной деятельности корпорации, в которую они вложили такие значительные средства. Для них "Текнолоджик" была лишь способом выгодного помещения капитала, и до тех пор, пока она приносила им высокие проценты, Неллоры не собирались использовать свои права и вмешиваться в управление загадочной – и грозной – компанией.
И если все действительно обстояло именно так, как думал Джо, то сам Гортон Неллор мог и не знать об исследованиях, которые вели Роза Такер и ее коллеги. Следовательно, его причастность к гибели рейса 353 оставалась под большим вопросом.
Потом Джо припомнил свой разговор с Дэном Шейверсом, обозревателем деловой рубрики "Пост", В то, как он охарактеризовал сотрудников "Текнолоджик". "Похоже, они считают себя чем-то вроде королей бизнеса, – сказал Дэн, – однако на деле они ничем не лучше нас. Им тоже приходится прислушиваться к большому боссу – к тому, Кому-Все-Должны-Подчиняться".
Прислушиваться к тому, кому все должны подчиняться… Это значит – к Гортону Неллору. Вспоминая свою беседу с бизнес-обозревателем, Джо догадался, что тот принял его за человека осведомленного. Увы, только теперь Джо понял, что на самом деле означали слова Шейверса: Неллор диктовал свои условия "Текнолоджик" точно так же, как он контролировал "Пост".
