Кэтрин, даже несмотря на свой скептицизм, невольно ими залюбовалась, и, проследовав за процессией в сторону луга с установленным там Майским деревом, затесалась в среду любопытных зевак и мужского населения деревни, собравшимися у изгороди и, казалось, бывших не прочь принять участие в танцах.
Девушки к тому времени все, как одна, танцевали парами на лугу, а молодые люди, только-только окончившие работу в полях, несмело перехватывали то одну, то другие, пока даже самая последняя девушка не обзавелась кавалером. И Грейс, все еще поджидавшая Терренса и просмотревшая все глаза, вдруг потянула Кэтрин на луг...
– Потанцуй со мной, Кэт... Юджин Фитцжеральд, – поправилась она споро под взглядом подруги. – Вот увидишь, тебе очень понравится! – И они закружились по лугу под задорную мелодию свирели и скрипки, да так, что в глазах делалось ярко, а в голове – удивительно пусто. Казалось, уходили все беды и глупые мысли, как бы вытряхивались сами собой под ноги танцующим и пропадали в траве.
– Боже мой, Грейс, я сейчас упаду! – простенала подруга, когда буквально сперло дыхание, и они поспешили к калитке, ведущей с луга. – Где же твой Терренс?
В тот самый миг, словно только и дожидаясь того, к ним подошел молодой человек, одетый просто, но с определенной изысканностью, и Кэтрин невольно отметила правильность его черт и миловидность лица.
– Терренс, ты здесь! – воскликнула Грейс, невольно зардевшись.
– Здравствуй, Грейс, – произнес тот, пытливо глядя на Кэтрин. – Не хочешь представить нас?
– Юджин Фитцжеральд. – Девушка попыталась остаться серьезной, но прыснула со смеху, стоило этому имени вспорхнуть с языка. – То есть Кэтрин Аддингтон, – добавила шепотом. И рука Терренса, стиснувшая ладонь Кэтрин, мгновенно расслабилась, а угрюмость лица сменилась видимым удивлением.
– Как зовут вас, мне прекрасно известно, – между тем, буркнула Кэтрин и спрятала руки за спину. Не хватало еще, чтобы он полез с поцелуями... – Ты не против, если я чуть-чуть поброжу здесь? – обратилась Кэтрин к подруге, игнорируя ее кавалера, как будто все еще малость шокированного самим ее видом.
– Только не уходи далеко, – бросила та, утягивая молодого человека на луг и, кажется, полностью занятая этим процессом.
Что ж, Грейс получила то, что хотела: свое белое платье, танцы и знатного кавалера – свое приключение Майского дня. Кэтрин открыла калитку и обернулась, глянув на кавалера подруги, – они как раз кружились на другой стороне – глаза их неожиданно встретились, и словно кубик холодного льда скользнул девушке за воротник.
– Ээээ, гляди, что у меня есть, – услышала Кэтрин пьяный голос подле себя. – Четверть сырной головы настоящего валлийского чеддера! Хочешь кусочек, парень?
Один из жителей Ламберхёрста, изрядно набравшийся, глядел на нее расфокусированными глазами, оставалось загадкой, как он вообще ее видел.
– Эм, почему бы и нет, – ответила Кэтрин.
Мужчина сунул руку в карман и достал маленький нож, отсек им изрядный кусок от своей поредевшей сырной краюхи и протянул его девушке.
Пах сыр аппетитно, так что у Кэтрин в животе заурчало, и она откусила изрядный кусок, полагая, что тем самым доставит дарителю удовольствие.
И охнула от смачной затрещины...
– Ешь не спеша, – буркнул пьяница, хмуря кустистые брови. – Это Saint Davids, глупый мальчишка, а не какой-то кусок черствой буханки. Он назван в честь святого Дэвида, покровителя Уэльса... Ощущаешь, какой у него мягкий вкус?
Кэт молча буркнула, ощущая лишь железистый привкус крови на прикусанном от затрещины языке.
– Вот. Ешь не спеша, – повторил собеседник и побрел дальше, еле передвигая ногами.
Девушка тут же сунула весь кусок в рот и зажевала им неприятный привкус во рту. Правда, теперь жажда, одолевавшая ее после танца, стала только сильнее... Вкус у сыра был терпкий, с привкусом эля. Кэтрин как-то хлебнула хмельного напитка в доме Артура (он отлил чуток из отцовской бадьи) и повторять этот опыт не собиралась, но тут, засмотревшись на метающих подкову мужчин, услышала окрик:
– Эй, парень, хочешь тоже сыграть?
Не сразу она догадалась, что обращаются к ней, а догадавшись, подошла ближе.
– А что мне будет за это? – спросила, чуть прищурив глаза.
Мужчина, зазвавший ее, высокий тощий субъект, ничуть не похожий на деревенских парней, указал головой на пинту темного эля, стоящую тут же на перевернутой бочке.
– Пинта доброго эля любому, попавшему в цель, – озвучил он кивок головой. И усмехнулся: – Или боишься, что засмеем? – двое мужчин, столь же непривычного вида, усмехнулись в тон говорившему. – Тогда тебе лучше выбрать то, что попроще: к примеру, ловить поросенка в загоне Адоры Паркинс. – И все трое саркастически рассмеялись. – Мальчишке – мальчишеская забава.
Одной частью ума Кэт понимала, что эти трое нарочно раззадоривают ее, и поддаваться не стоит, тем более, эля ей совсем не хотелось, но другая – желала им доказать, что Кэтрин совсем не глупый мальчишка-неумеха, каким она, верно, им представлялась.
– Давайте вашу подкову, – сказала она и протянула ладонь.
Все с тем же насмешливым видом мужчина протянул ей подкову.
– Думаешь, справишься?
Кэтрин выгнула бровь: они с Артуром и другими мальчишками дни напролет тренировались в этой забаве. Ей – и не справиться? Этот насмешник не ведает, что говорит.
Она встала, чуть выставив правую ногу, примерилась взглядом... Примерно тридцать семь футов. Сбалансировала захват и метнула подкову вперед. Та трижды перевернулась в воздухе и попала точно на колышек, словно притянутая магнитом.
Пару зевак разом зааплодировали, кто-то хлопнул ее по плечу, а тощий насмешник только осклабился:
– Что ж, ты заслужил свою пинту! Пей не спеша, как бы не захлебнулся с непривычки-то.
– Не захлебнусь, – ответила Кэтрин и залпом ополовинила кружку.
Пить хотелось сильнее прежнего...
– Может, еще испытаешь удачу? – подмигнул ей второй из мужчин. – Ты у нас, вроде, везунчик.
И Кэтрин, испытав пьянящий восторг от одержанной вдруг победы, снова потянулась к подкове. И снова попала как надо... За первой кружкой последовала вторая, за второй – третья... Что было после нее Кэтрин вряд ли сумела бы вспомнить: лица слились, краски смазались. И в какой-то момент она просто ткнулась носом в траву и, кажется, задремала.
3 глава
Очнулась Кэтрин под непривычные, раздающиеся со всех сторон звуки: слышался рев воды, точно у громадной мельничной плотины, раздавались тяжелые удары волн, страшный шум парусов и резкие крики матросов. Все вокруг то поднималось с головокружительной быстротой, то так же быстро опускалось, а она лежала на чем-то донельзя неудобном, таком твердом, словно это был пол, и боль в голове пульсировала в такт мерным ударам плещущихся волн.
