– Миссис Портер жила по молодости в Уэльсе, тогда еще были живы ее родители, – взялась пояснить миссис Аддингтон, – после она переехала в Хартфордшир (там мы с ней и познакомились), но недавно она приехала в Конуэй навестить старых знакомых и услышала про мистера Андервуда...
– Да-да, – подхватила сама миссис Портер, – я гощу у Оливии Темблтон (о ней вы, конечно, не слышали), – с надеждой, противореча всем видом своим же словам добавила женщина, но не заметив и искры должного интереса в глазах слушателей, продолжала: – А Оливия Темблтон, чтобы вам было понятнее, знается с Мейси Гринуэй из Ремни, так вот, эта мисс Гринуэй рассказала миссис Оливии Темблтон, что некий интересный мужчина – вы мистер, Андервуд, без сомнения – приезжал в дом Френсиса Батли с расспросами о событии сорокалетней давности. – И шепотом: – Убийстве Редьярда Стаффорда на именинах злополучной миссис Таггерт.
– Вы что-то об этом известно? – встрепенулся, наконец, «интересный мужчина» в лице Лоуренса Андервуда, коего многословие миссис Портер как будто парализовало на время.
– Не то чтобы знаю, – не без жеманства откликнулась та, – просто заметила кое-что интересное, и так долго молчала об этом, что оно не кажется более важным, но ваш отец... он был в свое время так вдохновлен моими словами.
– Мой отец?
– Насколько я понимаю, – взялась ответить Элизабет Аддингтон, – миссис Портер говорила однажды с мистером Джарвисом Андервудом. Как раз перед тем, как он пропал...
И женщина продолжала:
– Да-да, именно так все и было. Он приехал к отцу с расспросами про события на именинах: мол, не заметил ли он чего-то особенного, показавшегося ему незначительным, но на самом деле имеющего значение. На тот момент прошло целых шесть лет, и отец, ясное дело, заявил, что Андервуд ведет себя глупо, копаясь в прошлом, к тому же, столь неприятном. На что собеседник ему возразил, что забыл бы прошлое в тот же момент, не будь оно для него столь трагично-несправедливым, а он желал бы это исправить. Отец был человеком прямым и правдивым, он заявил, и это меня удивило, сподвигнув тогда быть откровеннее с Андервудом, что никогда не верил в его виновность в убийстве Стаффорда. Мол, две внезапные смерти с интервалом в неделю наводят на странные мысли...
– Две смерти? – прервал ее Андервуд. – Кто еще умер тогда?
– О, это был молодой Энвилл Баттерси, сын мистера Баттерси, скончавшегося незадолго до этих событий от сердечного приступа. Молодой человек только-только стал лордом, унаследовав в числе прочего место в палате лордов; тогда как раз между мужчинами только и было что разговоров о скором голосовании против каперства, вот молодой мистер Баттерси, отправившись как-то дорогой в Лондон на заседание, до места так и не прибыл: два разбойника, если я правильно помню (а память редко подводит меня!) стащили беднягу с коня, отняли у него деньги и все украшения, а напоследок... очень серьезно ранили. – Женщина замолчала, прикусив в волнении палец левой руки. – Это был ужасный-ужасный удар для всего нашего общества. Мистер Баттерси был истинным душкой.... Что за изверги могли столь жестоко обойтись с ним?
– Вы упомянули две смерти, – решила уточнить Кэтрин. – Мистер Баттерси все-таки умер?
– Умер, деточка, сразу на третий день и скончался. Его сестра была безутешна! Бедная девушка, потерять за короткое время отца и брата, остаться с больной матерью на руках совершенно одной. О таком и помыслить непросто, а уж пережить...
– Так ваш отец полагал, что смерти Энвилла Баттерси и Редьярда Стаффорда могли быть каким-то образом взаимосвязаны? – спросил Андервуд.
– О, это была только догадка, дорогой мистер Андервуд, вряд ли он говорил это всерьез, но я... услышав тогда разговор между ними, – старая леди неожиданно покраснела, что наводило на мысль на ее явном подслушивании, – подумала, что должна рассказать, что заметила, прячась за пальмами близ курительной комнаты.
– И что же вы видели, миссис Портер? – Голос ее собеседника сделался почти угрожающим.
– О, не так много, на самом деле, но ваш отец...
– Что конкретно вы видели?
– Я видела тех, кто входил и выходил из курительной комнаты до обнаружения тела мистера Стаффорда-младшего.
– Говорите уже, – поторопил ее Андервуд, и тон его голоса смутил миссис Портер: она поглядела на миссис Аддингтон, не совсем понимая, чем вызвала оный. Та похлопала ее по руке и кивнула, побуждая продолжать свой рассказ, не обращая внимание на помрачневшее лицо ее слушателя.
– Мне тогда было то ли шестнадцать, то ли семнадцать – я только-только начала выходить в свет – и, как и прочие, была очарована молодыми людьми вроде Стаффорда и Андервуда, вашего батюшки. Они были веселыми, шумными – совершенно очаровательными. Джон Таггерт тоже был ничего, но в их компанию он не входил... – задумчиво добавила женщина. И поспешно продолжила, заметив мрачный взгляд Андервуда: – Так вот, я, как водится, увлеклась одним из джентльменов... Отец, ясное дело, ничего об этом не знал, тот джентльмен, конечно же, тоже: помню, как он танцевал с Корнелией Пимз, а у меня просто сердце от ревности разрывалось, – призналась и прижала руку к груди миссис Портер. – Вот я и убежала зализывать раны в тот самый угол у курительной комнаты. Там стоял милый диванчик, и там меня бы никто не нашел... по крайне мере, пока я сама этого не хотела.
– Миссис Портер, прошу вас, говорите по сути.
– Так я и делаю, молодой человек. Право слово, что за дерзкое нетерпение? – возмутилась она. И, наконец, продолжала: – Сначала в курительную ворвался взъерошенный мистер Стаффорд (позже мне рассказали, что между ним с миссис Стаффорд случился серьезный разлад. На глазах у друзей и знакомых он отчитал ее за общение с женой своего оппонента по партии: у них были разные взгляды на каперство, и мистер Стаффорд был так уязвлен данным фактом, что желал прервать с бывшим другом любые контакты, пусть даже они касались общения жен). Он был не в себе... Так грохнул дверью, что я подскочила на месте, только потому и заметила, как туда же, следом за ним, вошел Редьярд Стаффорд, его старший сын. Я подумала, что они, наверное, ссорятся (так мне в какой-то момент показалось)...
– Но вы не уверены?
Женщина возмутилась:
– По-вашему, я из тех, кто подслушивает под дверью? – И поспешила проигнорировать вздернутую бровь Андервуда, на это недвусмысленно намекавшую. – Так вот, я не подслушивала, – продолжала она. – Всего лишь хотела увериться, что Стаффорды не поубивают друг друга, – смущенно улыбнулась она, зажав рот ладонью. – Простите, невольно вырвалось: они так кричали.
– Так вы все-таки что-то слышали? – уточнил Андервуд.
– Так, сущую малость. Да и то не по собственной воле! Или я должна была зажать уши, как какой-то ребенок?
– Нет, конечно, вы все сделали правильно, – уверила ее миссис Аддингтон, снова похлопав женщину по руке и послав Андервуду укоряющий взгляд. – Расскажите, что было дальше.
– Стаффорды ссорились: кажется, сын укорял отца за грубость по отношению к матери. Мол, он не должен был делать это прилюдно... Мол, этот каперский билль совершенно лишил его разума и все в том же духе. В конце концов, стало тихо, и я подумала удалиться, но тут Стаффорд-старший вышел из комнаты так же стремительно, как и вошел. Я решила, что пора вернуться на бал, и почти уходила, когда в курительную вошли двое мужчин...
