– Да ну? – удивилась я. – Что же, эта бабулька с биноклем за двором следит?
– Нет, просто гулять любит. В восемь утра на улицу выходит да сидит до вечера, – пояснил Влад. – Точно опознать Вику она не смогла, но сказала, что та девушка в доме недавно поселилась, и видела ее бабуля раза три-четыре, не больше. И это за пять месяцев.
– Она еще и посчитала, – пробормотала я.
– Пожилые люди славятся своей дотошностью, – мирно заговорил Влад. – Но мне показалось странным, почему молодая девушка так редко покидает дом. Я обошел все квартиры в этом подъезде. В трех мне дверь не открыли, поэтому вечером придется наведаться туда еще раз. Еще я выяснил, что на втором этаже квартира сдавалась молодому парню, который недавно съехал. Возможно, эта девушка приходила к нему.
– Что будешь делать?
– Я взял у хозяйки телефон этого парня, хочу встретиться с ним. Вечером еще раз пройду по те квартирам, в которых мне не открыли.
– Что за квартиры?
– Пятьдесят третья, сорок шестая и шестьдесят вторая, – немного удивленно ответил Влад. – А что, ты кого-то знаешь из этого дома?
– В шестьдесят вторую можешь не ходить, – вздохнула я. – Там Лешка живет.
– Лешка? Который твой друг?
– Да, и по совместительству участковый. Но его сейчас нет дома, он недавно уехал в санаторий.
– В санаторий? Что-то случилось?
– Лешка тяжело болел недавно, пневмония, – пояснила я. – Валялся в постели, встать не мог. Едва ему получше стало, как его на работу погнали. Вот он и не долечился толком, поэтому взял в отпуск и в санаторий укатил, подальше, чтобы начальство не дергало. Да и ты же его уже спрашивал о Виктории, помнишь?
– Помню. Только не я спрашивал, а ты, – Влад внезапно замолчал, задумавшись о чем-то, а потом попросил: – Марин, дай минералку. С газом.
Я пробила ему бутылку воды, и, не удержавшись, спросила:
– А меня с собой возьмешь?
– Тебя? – Влад недоуменно посмотрел в мою сторону. – Ты же на работе? Или сбежать хочешь?
– Я до семи. Ты сказал, что пойдешь вечером…
– Зависит от того, как пройдет встреча с квартирантом, – ответил Влад. – Сделаем так: я тебе позвоню, идет?
– Окей, – согласилась я, и полезла за телефоном, поскольку обменяться номерами мы так и не удосужились.
Записав мобильный Влада, я бросила смартфон в сумку, и тут в магазин зашли покупатели – четыре пожилых женщины с явным желанием затариться на неделю вперед. Я махнула Владу, показывая, мол, иди, и тот покинул «Маслинку», шепотом пообещав позвонить.
Не успела закрыться дверь за Владом, как в магазин пожаловало новое лицо – Сенька. Я, параллельно пробивая пачку сосисок, отметила его странный вид – на Сеньке вместо спортивных штанов красовались джинсы, а потрепанную футболку заменила светлая рубашка в мелкий розовый цветочек.
Переминаясь с ноги на ногу, Сенька застыл возле холодильника с напитками, испуганно таращась в разные стороны. Подивившись его необычному поведению, я сложила покупки последней покупательницы в пакет, и с дежурной улыбкой сказала:
– До свиданья. Приходите к нам еще!
– Спасибо, – кивнула женщина, и ушла.
Мы с Сенькой остались вдвоем. Фингал на его лице выглядел, кстати, уже намного лучше, и не так пугал размерами и цветом. Кашлянув, мой милый друг недовольно спросил:
– Я тут это… Мимо шел, думаю, дай загляну. Ну, и мать просила молока купить. Вот.
– Ага, – кивнула я. – Тебе молоко, значит? Какое?
– А какое есть?
– Разное, – набравшись терпения, ответила я. – Тебе, наверное, коровье нужно, так?
– Ну, да, – с осторожностью протянул Сенька.– Белое. Из которого блины делают.
– Блины еще и из кефира делают, – не удержалась я. – Может, тебе кефирчику?
– Не, молоко.
– Жирность?
– Чего?
Закатив глаза, я схватила первую попавшуюся бутылку молока, пробила ее и озвучила цену. Сенька полез в карманы, достал мятую сторублевую бумажку и отдал мне.
– Пакет нужен?
– Что? А, не, – замотал головой Сенька. – В руках понесу.
Вид у него был до того пришибленный, что я не выдержала. Всучив ему бутылку молока, я сурово спросила:
– Говори, чего пришел.
– За молоком, – упрямо прогундосил Сенька, наткнулся на мой взгляд, и добавил: – Ну, и так, в гости. Тебя проведать. Тут ж, поди, скучно весь день одной сидеть.
«Матерь Божья, не дай Бог он со мной до вечера останется», – мелькнула в моей голове ужасающая мысль. Я аж поперхнулась, и ласково сказала:
– Ну что ты, Сень. Народу много, отдохнуть не успеваю. Ты иди, молоко-то отнеси, а то испортится.
– Новое куплю, – буркнул Сенька, с тоской погремел мелочью в кармане и добавил: – Я, когда сюда шел, опять того видел. Ну, парня, который драку устроил.
– По-моему, драку устроил ты, – не смогла я вытерпеть явную несправедливость. – А по поводу Влада… Ну, встретил, и что?
– А чего он к тебе ходит?
– Дела у нас с ним. Общие. И важные. Тебя они не касаются, – доверительно сообщила я.
Сенька обиженно запыхтел.
– Так у вас с ним любовь типа или что?
– Или что, – рявкнула я. – Ты долго мне нервы трепать будешь?
– Я?! Я вообще никому ничего… Марин, слушай, а пойдем в кафе сходим? После работы. Я тебя встречу, – зачастил Сенька, проглатывая окончания слов.
«Вот те раз», – подумала я, мучительно соображая, как бы так поделикатнее объяснить своему воздыхателю, что ничего у нас с ним не будет. Пока я отметала разные варианты, Сенька смотрел на меня побитым взглядом щенка, которого выставили в мороз на улицу.
– Послушай, Сень, – бодро начала я. – Видишь ли, с тобой в кафе я не пойду. То есть, я, конечно, могу пойти, но только как с другом. И дело не в тебе, просто мне сейчас вообще… Не до романтики. У меня есть важные дела, которые требуют решения, и…
Я беспомощно замолчала, глядя, как понуро опускаются Сенькины плечи. Шмыгнув носом, он сказал:
– Так давай я тебе помогу. Что надо решить? Я все сделаю.
– Спасибо, Сень, правда, – я виновато улыбнулась. – Но мне уже помогают.
– А, этот, – презрительно протянул Сенька. – Ну, ясно. Удачи вам двоим.
Выделив последнее слово, он бросился из магазина, забыв про молоко. Испустив тяжелый вздох, я убрала бутылку обратно на полку, и взглянула на часы – почти три. Отлично, еще немного продержаться, и можно домой…
До конца рабочего дня я крутилась как белка в колесе – откуда ни возьмись, валом повалил народ, и я только и успевала улыбаться и кивать, в то время как мои пальцы ловко складывали покупки и считали деньги. Ближе к семи я устало плюхнулась на стульчик, посидела минут десять и принялась потихоньку собираться.
