Я напряглась, невольно подавшись вперед.
– Вы как-то не очень-то переживаете за ее судьбу, – заметил Влад.
– Я ей не нянька, – отрезала Ярослава, и яростно затушила сигарету в пепельнице. – Повторю: пусть делает, что хочет.
– Какие у вас были отношения с Викой?
– Никаких. Мы здоровались при встрече, поздравляли друг друга с днем рождения. Разговаривали о погоде на семейных праздниках. У меня не было с ней общих тем.
– Вы конфликтовали? Может быть, вам не нравилась Виктория? Или наоборот?
– Нам было глубоко плевать друг на друга. Я вышла замуж за Степу, а не за всех его родственников, – сказала Ярослава, и задумчиво добавила: – Хотя лучше бы вышла замуж за кого-то другого.
– Что же так? – ехидно спросил Влад.
– Мой муж – трусливый и слабовольный человек, думающий только о себе, – мило заявила Ярослава. – Но вы ведь пришли не о нем говорить.
«А дамочке-то палец в рот не клади», – мысленно восхитилась я. Действительно, грубоватая особа. Но почему-то Ярослава не вызывала у меня сильной неприязни. Может, потому что я была с ней согласна?
– Что вы имели в виду, когда сказали, что Вика не родная вашему мужу? Степан ведь родной брат Веры?
– Степан-то родной, а вот Вика приемная. Вера не могла иметь детей, – равнодушно бросила Ярослава, и потянулась за новой сигаретой. В кабинете уже нечем было дышать, но она снова закурила.
– Девочку удочерили? В каком возрасте?
– Ей было годик или три, не помню. Что-то такое.
– Вика знала об этом?
– Эту тему никогда не поднимали в семье. Я узнала случайно, от Степы. Может быть, Вера перед смертью рассказала Вике правду. Понятия не имею, – выдохнула дым Ярослава. – Это все?
– Нет, – жестко ответил Влад. – Это не все. Опишите Викторию, пожалуйста.
Брови Ярославы взмыли вверх, рука с сигаретой зависла в воздухе.
– Описать? – удивленно переспросила она.
– Да. Прилагательными, – грубовато произнес Влад.
Я ожидала, что Ярослава сейчас просто выгонит нас, но она послушно начала перечислять:
– Замкнутая, ранимая, мечтательная, тихая. Ее никогда не было слышно во время семейных посиделок. Виктория ни с кем не спорила, не выражала свое мнение, делала все, что ей велели. Она до тошноты правильная.
– Она была такой всегда?
– Нет. При Вере Вика была более веселой и иногда могла позволить себе покапризничать. Но после ее смерти…
Ярослава сделала неопределенный жест рукой, затушила сигарету и сказала:
– Вику словно подменили, ей-Богу. Наверное, смерть матери так повлияла на нее.
– А что вы скажете про Виктора?
– Отчима Вики?
– Да, – нетерпеливо бросил Влад. – Вы с ним хорошо общаетесь?
Ярослава зло улыбнулась, и, не скрывая своих эмоций, отчеканила:
– Нет, мы с Виктором не выносим друг друга.
– По какой причине, если не секрет? – поинтересовался Влад.
– Не секрет, – ухмыльнулась Ярослава. – Два хищника не могут сосуществовать в одной клетке. Кто-то непременно нападет на другого. Знаете притчу о скорпионе и черепахе? Виктор – и есть этот скорпион.
– Он обижал Вику?
Ярослава, помедлив, отрицательно покачала головой.
– Нет. По крайней мере, я ни разу не видела. Ни в моем присутствии, ни от кого-либо другого. Синяков и прочих вещей я тоже не наблюдала. Виктор даже не кричал на нее, насколько я знаю. Но Вика его боялась.
– С чего вы взяли?
– Это было видно по ней, – махнула рукой Ярослава. – Она сжималась в комок, как только он входил в комнату. Наверное, потому что Виктор всегда был с нею строг. Извините, мне пора ехать.
Да уж, добрая тетушка.
Ярослава встала, и нам тоже пришлось подняться. Выйдя из салона, мы с Владом сели в машину, наблюдая, как Ярослава уезжает на красном Мерседесе, ничуть не заботясь о правилах дорожного движения.
– Беседа получилась странной, – я первой нарушила тишину, и взглянула на Влада.
Он резко выдохнул, откинувшись на кресло, и я поняла, что он чертовски зол. Слава Богу, не на меня.
– Столько времени коту под хвост, – рявкнул Влад неожиданно.
Я подпрыгнула от испуга, промямлив:
– О чем ты?
– Я прибью Степана, – прошипел Влад. – Неужели сразу нельзя было сообщить, что Вика – приемная!
– Разве это так важно? – усомнилась я.
– Разумеется, – Влад немного успокоился. – Сама подумай. Сначала умирает мать, отчим воспитывает в строгости и никуда не пускает, дядя не хочет забирать Вику к себе. Что она может сделать в этой ситуации? Попробовать отыскать родную мать. Я уверен, что если мы узнаем ее имя, то и найдем и Викторию.
У меня возникли сомнения в правильности рассуждений Влада, но мое скромное мнение по этому поводу он отверг. И, не желая обсуждать свою теорию со мной, позвонил Степану. Совершенно не стесняясь, Влад буквально отчитал его, как нерадивого ребенка, а потом поинтересовался, как и при каких обстоятельствах была удочерена Виктория.
Я молча смотрела в окно, вполуха слушая беседу. По односложным ответам Влада мне было трудно что-либо понять, поэтому, когда он закончил разговор, я спросила:
– Ну, что?
– Степан не знает, как звали родных родителей Вики, – с досадой сообщил Влад.
– Это неудивительно, – откликнулась я, продолжая наблюдать за мелькающими за окном деревьями, высаженными вдоль дороги. – Тайна удочерения и все такое.
– Он даже не знает, из какого детского дома забрали Викторию, – зло выдохнул Влад. – Говорит, Вера ничего не рассказывала, а он и не спрашивал. Разве это важно – так он мне ответил.
– Очень заботливые у Виктории родственники, – не преминула заметить я.
Степан мне совершенно не понравился, к Ярославе я отнеслась нейтрально, а вот Виктор, отчим Вики, внушал мне стойкую неприязнь, хоть я и в глаза его не видела.
Впрочем, это ненадолго – судя по тому, что выехали из города, Влад направлялся именно к нему.
– Надеюсь, Виктор окажется любознательнее Степана, – буркнул Влад, заезжая на территорию красивого особняка.
Охранник уважительно кивнул нам, чему я удивилась, но на этом сюрпризы не закончились – припарковав машину прямо перед домом, хотя справа виднелся гараж с приоткрытыми воротами, Влад с усмешкой произнес:
– Виктор лично вышел нас встретить. Честно сказать, я поражен.
Я тут же завертела головой, пытаясь разглядеть отчима Вики, и увидела на крыльце высокого мужчину в строгом костюме.
