– Люська, я дома!
– Проходи, ужин готов уже, тебя дожидаюсь, – заорала Люська в ответ.
– Люсь, я не одна, – посчитала нужным предупредить я.
Через секунду Люська выплыла в коридор, вытирая руки об кухонное полотенце. Завидев Влада, она прищурилась, изучая его, затем одобрительно кивнула.
– Неужто жених?
– Нет, он по делу к нам.
– Ну, раз по делу, пусть проходит. Сенька не доставал тебя?
– Пытался. Вот, Влад защитил.
– Да? – Люська еще раз оглядела Влада с головы до ног, и, не найдя боевых ранений, довольно усмехнулась. – Проходите, руки вон мойте, справа ванная.
Стянув с шеи шарф, я сразу прошлепала на кухню, планируя сполоснуть руки на кухне. Люська, пользуясь моментом, шепнула мне на ухо:
– Ну и что это за щегол?
– Девушку пропавшую ищет, – тихонько произнесла я. – Вот, сейчас тебя будет опрашивать.
– Пусть спрашивает на здоровье. Мне не жалко, – пожала плечами подруга. – Что знаю, то расскажу.
И добавила погромче, видя входящего на кухню Влада:
– Садись за стол. Звать-то как?
– Владислав.
– Очень приятно, а меня можно Люсей, по-простому. По-другому мы не привыкли. Уж извиняйте, особых лакомств нет. Вот картошечка, огурчики соленые, сейчас салатик покрошу.
– Спасибо, я не голоден.
– Да брось, – пропела Люська, повязывая на своей необъятной талии фартук. – Вон тощий какой. Поешь нормально, небось только салатиками питаешься да всякой дрянью модной.
Я покосилась на Влада. Сейчас, когда он снял свою куртку, назвать его тощим у меня бы язык не повернулся. Конечно, и на Шварценеггера он мало походил, но учитывая то, как он разделался с Сенькиными дружками…
– Водочки? – продолжила разливаться соловьем Люська.
Была бы она лет на десять помоложе, я бы решила, что Люська на Влада глаз положила. Пока Влад раздумывал, подруга уже достала три рюмки, запотевшую бутылку из холодильника и споро разложила картошку по тарелкам.
– Еще и сальце есть… Так, минутку…
– Я не буду пить, – сказала я, отодвигая рюмку.
– Тебе и не наливали. Это для Мишки, – рявкнула Люська.
Услышав в одном предложении собственное имя и упоминание водки, на кухне материализовался дядя Миша. Распространяя стойкий запах перегара, он засуетился, протянул Владу руку, с достоинством сообщив:
– Михаил Иванович Котиков. Рад знакомству.
– Льдов Владислав Андреевич, – в тон ему ответил Влад, а я тихо порадовалась: вот и полное имечко узнали, уже кое-что.
– Так, Мишка, на свое место брысь, – скомандовала Люся.
Беспрекословно слушавшийся Люську, дядя Миша быстро шмыгнул в угол, где устроился на своем стульчике, сразу же схватил предназначавшуюся ему рюмку.
Влад взял в руки свою, Люська схватила третью, я подняла стакан с компотом.
– Ну-с, за знакомство, – зычно крикнула подруга и опрокинула стопку. Остальные последовали ее примеру. Дядя Миша, и глазом не моргнувший, потянулся было к бутылке, и тут же получил по руке.
– Куда, – рявкнула Люся. – Еще чего удумал, напиваться мне тут. Поешь – и в свою комнату.
– Жестко вы с ним, – ехидно заметил Влад.
Люська, отправив в рот солидный шматок сала, одобрительно кивнула:
– А по-другому с ним никак. Его ж жена бросила, потому что пил по-черному. К другому ушла, оставила ему вот комнату здесь. А я-то уж по-соседски пожалела, начала присматривать. Вот так и живем, словно с дитем неразумным. Два их у меня, дитяти-то, – Люська любовно погладила меня по голове, – вот вторая, Маринка. Как бабушка у нее померла, так и приглядываю за ней.
Я молча жевала, никак не комментируя происходящее. Люсина картошка, как всегда, оказалась выше всяких похвал.
– Так у вас коммунальная квартира, – сообразил Влад.
Люська кивнула.
– Да. Четыре комнаты. У нас с Мишкой по одной, у Маринке две. Но она девица не жадная, на общее пользование вторую отдала. Теперь у нас там гостиная, – гордо сообщила Люська.
– Ясно, – Влад отодвинул тарелку, кстати, абсолютно пустую – Люсина картошка и ему пришлась по душе, и спросил: – Вы, кстати, вот эту девушку не видели?
Взяв из его рук телефон, Люська впилась в снимок глазами. Дядя Миша, не прекращая попыток дотянуться до бутылки, украдкой заглянул ей через плечо.
– Нет, – задумчиво покачала головой Люся. – Не видела. А что такое?
– Пропала она. Одиннадцать месяцев назад, в соседнем городе. Может, слышали? С моста прыгнула.
– Так это она самоубивица, получается, – заявил дядя Миша.
– Есть подозрения, что она жива.
– Господь убереги, – Люська перекрестилась, и повторила: – Не видела ее.
Влад слегка помрачнел. Как он там говорил? Люська – его последняя надежда. Теперь, выходило, что зацепок у него больше нет.
– Дайте и мне посмотреть, – вдруг влез дядя Миша.
Влад протянул ему смартфон. Подслеповато щурясь, дядя Миша минуты две смотрел в экран – подозреваю, он не совсем понял, кто из запечатленных на фото пропал, а потом внезапно огорошил всех признанием:
– А видел я ее. Девку-то вот эту, белобрысую. Видел!
Мы с Люськой шокировано переглянулись. Влад, словно борзая, почуявшая след, наклонился вперед и проникновенно спросил:
– Где вы ее видели?
– Так туточки, во дворе у нас.
– Что ты несешь? – не выдержала Люська, и огрела дядю Мишу кухонным полотенцем. – Совсем уже мозги пропил!
– Тихо, – рявкнул Влад. – Говорите, Михаил Иванович.
Люська присмирела, чего за ней сроду не видывалось, и замолчала. Дядя Миша, почувствовавший поддержку в лице Влада, приободрился и потянулся за бутылкой. Налив себе еще рюмку, он мгновенно опустошил ее и повторил:
– Да я и говорю – во дворе ее видел. На скамейке сидела, вот прямо около нашего подъезда.
– А когда это было, не помните?
Дядя Миша наморщил лоб, усиленно соображая.
– Дай-ка подумать… М-м, снег вроде был. Или не было? Сейчас, сейчас…
Резво схватив бутылку, дядя Миша конфисковал мой пустой стакан из-под компота, налил туда граммов сто, и залпом выпил.
Я вздохнула. Ну, все, здравствуй, запой.
– Точно! В ноябре это было, десятого, – вдруг заорал дядя Миша, хлопнув себя по лбу. – Я девятого пенсию получил, утром за ней бегал, ну, а вечерком решил это дело отметить. Мы тогда еще со Степанычем полку в ванной сшибли, помните?
Мы с Люськой кивнули. Ну, было такое, да.
