- А че-че-го тут непонятного? Наверное, она приняла нас за своих птенцов.
- А мы что, похожи?
- Откуда я знаю…
- Почему вы пря-че-тесь от своей мамочки? - продолжала щебетать воробьиха. - Не бойтесь! Летите сюда. Так и быть, я вам ничего не сделаю.
- А может, мы действительно похожи на её сыновей?
- Может, и дей-стви-тви-тельно!
- Этого ещё не хватало! Извините, гражданка! - сказал Костя. - Мы ни от кого не пря-чем-ся, а вас мы вообще видим в первый раз!
- Это что ещё за гражданка! - заверещала воробьиха. - Воробьи добрые, вы только послушайте, как он называет свою мамо-чку!
Воробьи, сидевшие целой стаей на соседнем дереве, громко возмутились, а толстая воробьиха так разозлилась, что даже клюнула Костю Малинина в шею.
Костя заорал.
- Те-тень-ка! - вступился я за своего друга. - Че-че-стное слово, мы не ваши дети. Ну, че-че-стное-прече-че-стное!
- Глядите, воробьи добрые, и этот не хочет признавать свою мамо-чку, - затрещала воробьиха, подскакивая на ветке и взмахивая крылышками.
Воробьи стали ругать нас с Костей ещё громче, а наша «мамочка» задала нам такую трёпку, что из нас с Костей пух полетел, как из подушек… Пришлось нам с Малининым взять свои слова обратно и назвать воробьиху «мамочкой».
- То-то! - мгновенно успокоилась воробьиха. - А теперь, сыночки, летим! Учи-читься вить-вить гнездо!
- Как - учи-чи-ться? - закричали мы с Костей в один голос.
СОБЫТИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ
Мы с Костей учимся вить гнездо
- Вы что, все позабыли, что ли? - сказала воробьиха. - Вчера ваша мамочка у-чила вас, как нужно вить-вить гнездо, а сегодня будете вить-вить сами!
- Интересное дело! - чирикнул тихо Костя. - По-чему ты мне не сказал, что воробьи тоже у-чатся?
- А откуда я мог знать?
- А за-чем ты говорил, что у воробьёв заме-ча-тельная жизнь?
- Это же не я, это Нина Николаевна говорила, - соврал я. - Вот привязался!
- В общем, ты как хочешь, а я лич-но не буду у-читься вить-вить гнездо! - громко прочирикал Костя Малинин.
- Кто сказал, что не хо-чёт у-читься вить-вить гнездо? - спросила грозно воробьиха, подлетая к нам с Костей.
- Это не он сказал, это я сказал! - чирикнул я, загораживая Костю, и добавил:
- А драться, по-моему, не педаго-ги-чно!
- Что! Ты где это таких слов нахватался? Воробьиха изо всех сил клюнула меня в спину и погнала нас вместе с Костей на соседнее дерево, где были заготовлены впрок соломинки, конский волос и другие стройматериалы.
- Зна-чи-чит, гнездо вьётся так… - защебетала воробьиха. - В клюв берётся соломинка и сворачив-чивается в ко-леч-ко…
Урок начался. Мы с Костей, не глядя друг на друга, с отвращением взяли в рот по соломинке.
«Интересно, бывают у воробьёв на уроках перемены?..» - подумал я с тоской, сворачивая соломинку в колечко так, как учила нас толстая воробьиха.
- За-тем, зна-чит!.. - продолжала щебетать воробьиха, ловко укладывая соломинки и приминая их грудью. - За-тем, зна-чит!..
Но что делается «затем», мы так и не узнали, потому что в эту минуту к нам свалился с неба прямо на голову толстый рыжий воробей. Ветка, на которой мы сидели, так и закачалась под его тяжестью.
- Папо-чка прилетел! Чиканька наш! Чика! Чи-ка! Чика! - обрадовалась воробьиха, приседая и раскачивая ветку ещё сильней.
Мы раскрыли с Костей от удивления клювы и выронили соломинки и уставились на рыжего воробья Чику, который, по словам толстой воробьихи, был нам с Костей родным папочкой…
СОБЫТИЕ СЕМНАДЦАТОЕ
Драка за скворечник
- Скорей, сыно-чки! Скорей, воробьятки! - за-трещал рыжий дяденька-воробей, похлопывая себя крыльями по толстым ножкам и бокам. - Стрижи улетают на юг! Освобождается скворечник-чник. Чудесный скво-реч-ник!
- Скворе-чник-чник! - зачирикала радостно воробьиха. - Моя меч-та Меч-та! Меч-та!
- Да-да! Скворечник! Надо только успеть занять. Боюсь, придётся подраться! Скорей в путь-путь-путь! Летим-тим-тим!
- Ле-тим-тим-тим! - подхватил я, решив, что уж лучше драться за скворечник, чем учиться вить гнездо.
- А может, не надо драться… Может, лучше поу-чим-чим-ся вить-вить гнездо! - пискнул Костя Малинин, - Хвост не дорос старших учить! Хотел бы я видеть, что ты запоёшь зимой, когда будет холодно!
- Вот именно! - поддакнул я рыжему воробью. Воробей сорвался с ветки, столкнул крылом меня и Костю и, отчаянно чирикая, рванулся вперёд, показывая нам направление. Воробьиха пристроилась сзади, и, как только мы начинали с Костей отставать, она тут же своим острым клювом подгоняла нас и поддавала нам жару.
- Чур-чур, не отставать! Чур-чур! Вперёд! Вперёд! Чур-чур! - трещал рыжий воробей, то и дело оглядываясь.
- Ладно, Юрка, я тебе этого никогда не забуду! - сказал-мне Костя на лету, - Если уж ты на всю жизнь решил остаться воробьём, и оставайся и дерись за свой скворечник. А я лично не буду. Вот выберу момент и сбегу! Улечу, и все!
- Тише, чудак! Все дело испортишь! Сейчас от этого рыжего все равно подобру-поздорову не отвяжешься!
- Что же делать? У меня уже сил больше нет быть воробьём!
- Что делать? Сбежим по дороге! Жди сигнала! С Баранкиным не пропадёшь!
- Не пропадёшь? Как же! С тобой как раз, того и гляди, пропадёшь! - простонал Костя Малинин., И он оказался прав. Мы действительно с ним чуть-чуть не пропали, и все из-за меня. И зачем я только согласился драться за этот скворечник?!
Сбежать по дороге нам, конечно, не удалось. Рыжий воробей и воробьиха всё время внимательно следили за нами и не давали отстать ни на шаг. Дело оборачивалось хуже, чем я предполагал. Если мы ввяжемся против своего желания в драку, то я-то, может быть, и вывернусь, а уж Косте наверняка несдобровать. Он вообще не приспособлен к драке, тем более с воробьями.
Не успел я подумать об этом, как вдруг неожиданно рядом послышалось отчаянное чириканье, и мы всей «семьёй» врезались в стаю воробьёв, дерущихся в каком-то незнакомом саду за тот самый скворечник, о котором мечтали наши «родители».
Я даже не знаю, как это получилось, но мы с Костей внезапно очутились в самой гуще боя, сразу же потеряв из виду рыжего воробья и воробьиху.
