— Эти двое были Обращены, — произнесла Ланфир, скрестив руки на груди и кивнув в сторону способных направлять айильцев. — Многие были рождены для подобной участи, но эти двое заострили зубы. Их поймали и Обратили.
Гаул что-то пробормотал — это звучало как проклятие, но в то же время с оттенком благоговения. Произнесено это было на Древнем Наречии, и Перрин не понял смысла. После этого, впрочем, Гаул поднял копьё. От него пахло сожалением.
— Вы плюнули ему в глаза, и вот он использует вас, братья. Это ужасно…
«Обращённые», — подумал Перрин. Как мужчины в Чёрной Башне. Он нахмурился, подошёл к одному из пленников и взял его голову в ладони. Может ли он усилием воли заставить этого человека вернуться к Свету? Если можно кого-то силой склонить ко злу, можно ли его сделать прежним?
Перрин воздействовал на разум мужчины — и врезался во что-то огромное. Его волю отбросило, как веточку, которой попытались пробить чугунные ворота. Перрин отшатнулся.
Он взглянул на Гаула и покачал головой.
— Я ничем не могу им помочь.
— Я сделаю это сам, — сказал Гаул. — Они мои братья.
Перрин неохотно кивнул, и Гаул перерезал айильцам горло. Так было лучше для всех, но тем не менее смотреть на такое Перрину было невмоготу. Ему было ненавистно то, во что людей превращала война, — и во что она превратила его. Тот Перрин, каким он был несколько месяцев назад, не стал бы стоять и просто смотреть на это. Свет… если бы Гаул не убил их, Перрин сделал бы это своими руками. Он это знал.
— Иногда ты сущий ребёнок, — произнесла Ланфир, наблюдавшая за ним со скрещёнными на груди руками. Она вздохнула и взяла Перрина за руку. Его захлестнула ледяная волна Исцеления, и рана на щеке закрылась.
Перрин глубоко вздохнул и указал на Гаула.
— Я тебе не женщина на побегушках, волчонок, — сказала Ланфир.
— Хочешь убедить меня, что ты не враг? — спросил он. — Вот хорошая возможность.
Она вздохнула и нетерпеливо махнула Гаулу рукой. Тот хромая подошёл, и она Исцелила его.
Далёкий грохот сотряс пещеру позади них. Ланфир оглянулась, и её глаза сузились.
— Я не могу оставаться здесь, — сказала она и исчезла.
— Не знаю, что и сказать про неё, — произнёс Гаул, потирая руку там, где его одежда обгорела, но кожа теперь была здоровой. — Я думаю, что она с нами играет, Перрин Айбара, и не понимаю, в какую игру.
Перрин хмыкнул соглашаясь.
— Этот Губитель… он вернётся.
— Я вот думаю, как бы использовать эту штуку, — ответил Перрин, снимая с пояса шип снов. — Посторожи-ка здесь, — сказал он Гаулу и вошёл в пещеру.
Перрин прошёл мимо похожих на зубы камней. Трудно было избавиться от ощущения, что он пробирается прямо в пасть Гончей Тьмы. Свет в конце спуска слепил глаза, но Перрин создал вокруг себя затенённый пузырь — будто из едва прозрачного стекла. Он смог разглядеть Ранда, сражавшегося с кем-то на мечах на краю глубокой пропасти.
Нет. Это была не пропасть. Перрин застыл в изумлении. Казалось, сам мир кончался здесь, а каверна открывалась в безбрежное ничто. Извечный простор, напоминающий тьму в Путях, только он, казалось, затягивал в себя Перрина. Его и всё остальное. Перрин привык к неистовой буре снаружи, поэтому и не заметил ветра в туннеле. Сейчас, когда он обратил на это внимание, то почувствовал, как воздух струится по направлению к дыре.
Глядя в провал, он понял, что никогда прежде ему не доводилось постичь, какой в действительности бывает темнота. Это была абсолютная темнота. Это было ничто. Полный конец всего сущего. Обычная тьма пугала тем, что может в ней скрываться, эта же была совсем иной; если она тебя поглотит, ты полностью перестанешь существовать.
Перрин отшатнулся назад, хотя дующий через пещеру ветер не был сильным — всего лишь… постоянный поток воздуха в никуда. Перрин схватился за шип снов и заставил себя отвернуться от Ранда. Поблизости на коленях стояла какая-то женщина, склонив голову и напрягшись, будто сопротивляясь огромной силе, исходящей из того самого ничто. Морейн? Да, это она, а справа от неё, тоже на коленях, Найнив.
Вуаль между мирами здесь была очень тонка. Если он видел Морейн и Найнив, может быть, они увидят или услышат его?
Он подошёл к Найнив.
— Найнив, ты слышишь меня?
Она моргнула и завертела головой. Да, она его слышала! Но, похоже, не видела. Она растерянно озиралась, хватаясь за торчащие из пола каменные зубья так, будто от этого зависела её жизнь.
— Найнив! — крикнул Перрин.
— Перрин? — прошептала она, оглядываясь по сторонам. — Ты где?
— Найнив, я сейчас кое-что сделаю, — сказал он. — Я сделаю так, чтобы сюда невозможно было открыть переходные врата. Если ты захочешь Переместиться сюда или отсюда, то придётся создать врата перед входом в пещеру. Поняла?
Она кивнула, всё ещё озираясь и пытаясь понять, где он. Видимо, хотя реальный мир и отражался в волчьем сне, наоборот это не действовало. Перрин вонзил шип снов в землю и привёл его в действие так, как показывала Ланфир, создав фиолетовый пузырь точно вокруг пещеры. Затем бросился обратно в туннель, прорвался сквозь стену фиолетового стекла и присоединился к Гаулу с волками.
— Свет, — произнёс Гаул. — А я уже собирался тебя искать. Почему ты так долго?
— Долго? — переспросил Перрин.
— Тебя не было часа два, не меньше.
Перрин покачал головой.
— Скважина играет с нашим восприятием времени. Что ж, по крайней мере, с шипом снов в пещере Губителю будет трудно добраться до Ранда.
После того, как Губитель использовал шип снов против него самого, Перрину доставило удовольствие повернуть тер’ангриал против его прежнего хозяина. Перрин сделал защитный пузырь ровно такого размера, чтобы тот накрывал пещеру и защищал Скважину, Ранда и его спутников. Он установил его так, чтобы вся граница купола, кроме входа в пещеру, проходила внутри скалы.
Губитель не сможет просто возникнуть внутри пещеры и нанести удар — ему придётся пройти через вход. Или так, или пробурить себе путь сквозь скалы — Перрин подозревал, что в волчьем сне это возможно. Тем не менее, это его замедлит, а Ранду именно это и нужно.
— Мне нужно, чтобы вы защищали это место, — сообщил Перрин собравшимся волкам, многие из которых всё ещё зализывали раны. — Внутри сражается Убийца Тени, охотясь на самую опасную дичь, которую когда-либо знал этот мир. Мы не должны позволить Губителю добраться до него.
«Мы будем охранять это место, Юный Бык, — ответил один из волков. — Другие на подходе. Он не пройдёт мимо нас».
— Можете сделать так? — Перрин отправил образ волков, рассредоточенных по всему Порубежью и быстро обменивающихся посланиями. Тысячи и тысячи рассыпавшихся по Порубежью волков.
