— Границы…
— Упомянутые тобой границы, существующие на карте, говорят, что Тремалкин принадлежит Морскому Народу, а не тебе. Если наше соглашение сохраняет страны в их текущих границах, на Тремалкине понадобится присягнувший тебе правитель.
По мнению Эгвейн, это был слабый довод. Шончан были завоевателями. Какое им дело до соблюдения законности? Однако, похоже, Фортуона задумалась над её словами. Она нахмурилась.
— Это… хороший довод, — наконец произнесла Фортуона. — Они нас не приняли. Эти глупцы отринули предложенный им мир, но это факт. Очень хорошо, мы оставим Тремалкин, но в таком случае и я добавлю своё условие к нашему соглашению.
— Какое условие?
— Ты объявишь в своей Башне и во всех ваших землях, что любой марат’дамани, если она того захочет, будет позволено явиться в Эбу Дар, чтобы на неё, как и надлежит, надели ошейник.
— Ты думаешь, люди захотят, чтобы на них надели ошейник?
Эта женщина безумна, не иначе.
— Конечно захотят, — ответила Фортуона. — В Шончан даже те немногие из способных направлять, которых не выявили наши проверки, сами приходят к нам и просят надеть на них ошейник, когда обнаруживают в себе способности. Так и должно быть. Ты не станешь запрещать им, ты позволишь им прийти.
— Уверяю тебя, никто не захочет.
— Тогда тебе не составит труда обнародовать моё условие, — сказала Фортуона. — Мы отправим наших эмиссаров, чтобы познакомить людей с преимуществом жизни в качестве дамани. Наши учителя придут с миром — мы будем придерживаться соглашения. Думаю, ты будешь удивлена. Некоторые увидят истину.
— Делай что хочешь, — ответила поражённая Эгвейн. — Не нарушайте законы, и, я полагаю, большинство примет твоих… эмиссаров. Я не могу ручаться за каждого правителя.
— А как насчёт твоих собственных земель? Тар Валона? Ты примешь моих эмиссаров?
— Если они не будут нарушать законы, я не буду их останавливать. Да я и Белоплащников впущу, если они смогут проповедовать, не доводя людей до бунта. Но Свет, женщина, неужели ты действительно веришь, что…
Она осеклась, глядя на Фортуону. Насколько Эгвейн могла судить, та действительно верила.
«По крайней мере, она искренна, — подумала Эгвейн. — Ненормальная. Ненормальная, но искренняя».
— А что насчёт твоих дамани? Ты их отпустишь, если они того захотят?
— Никто из должным образом обученных не захочет этого.
— Условия должны действовать в обе стороны, — возразила Эгвейн. — Допустим, вы найдёте девочку, которая способна направлять. Что, если она не захочет становиться дамани? Позволишь ли ты ей покинуть ваши земли и присоединиться к нам?
— Это же всё равно что выпустить разъярённого гролма посреди городской площади.
— Ты сказала, что люди увидят истину. Если ваш образ жизни не подлежит сомнению, а идеалы истинны, тогда люди верно оценят суть этих женщин. Если же нет, ты не должна их принуждать. Освободи всех, кто того пожелает, и я разрешу твоим людям говорить в Тар Валоне. Свет, я даже предоставлю им жильё и содержание, а также прослежу, чтобы то же было сделано в каждом городе!
Фортуона пристально посмотрела на Эгвейн.
— Многие наши сул’дам пошли на эту войну в надежде пленить новых дамани из числа прислужниц Тени. Например, этих шаранок. Ты хочешь, чтобы мы отпустили их или твоих переметнувшихся к Тени сестёр на свободу? Чтобы они продолжали разрушать и убивать?
— Чтобы их осудили и казнили именем Света.
— А почему бы их не использовать? Зачем впустую разбрасываться жизнями?
— То, что вы делаете, мерзко! — раздражённо ответила Эгвейн. — Даже Чёрная Айя не заслужила этого.
— Нельзя так беспечно разбрасываться ресурсами.
— Неужели? — сказала Эгвейн. — А ты знаешь, что каждая из твоих сул’дам, твоих драгоценных дрессировщиц, сама является марат’дамани?
Фортуона резко повернулась к ней.
— Не смей так нагло лгать!
— Правда? Может проверим, Фортуона? Ты сказала, что сама их тренировала. Значит, полагаю, ты — сул’дам? Надень ай’дам на шею. Рискни! Если я не права, тебе нечего бояться. Но если права, то ты окажешься в его власти и докажешь, что являешься марат’дамани.
Глаза Фортуоны расширились от гнева. Она проигнорировала уколы Эгвейн, называвшей её преступницей. Но это обвинение, казалось, задело её… И Эгвейн не преминула уколоть ещё больнее.
— Да, — произнесла Эгвейн. — Давай проверим, насколько крепки твои убеждения. Если будет доказано, что ты можешь направлять, поступишь ли ты так, как требуешь от других? Наденешь ли ты сама себе на шею ошейник, Фортуона? Подчинишься ли ты своим собственным законам?
— Я подчиняюсь им, — холодно ответила Фортуона. — Ты крайне невежественна. Возможно, сул’дам действительно могут научиться направлять. Но это не то же самое, что быть марат’дамани — всё равно что считать убийцей человека, который ещё лишь может им стать.
— Увидим, — произнесла Эгвейн, — когда побольше твоих подданных поймёт, что им лгали.
— Я лично тебя сломаю, — тихо пообещала Фортуона. — Однажды твои люди отдадут тебя мне. Ты забудешься, и твоё высокомерие приведёт тебя к нашей границе. Я буду ждать.
— Я проживу несколько веков, — прошипела Эгвейн. — Я увижу, как разрушится твоя империя, Фортуона. С большим удовольствием увижу.
Она подняла палец, чтобы ткнуть женщину в грудь, но Фортуона с ошеломляющей скоростью перехватила запястье Эгвейн. Для такой маленькой женщины она была удивительно быстра.
Эгвейн непроизвольно обняла Источник. Дамани вокруг охнули, и их окружило сияние Единой Силы.
Мэт влез между Эгвейн и Фортуоной и отстранил их друг от друга, упёршись в грудь каждой из них. Эгвейн инстинктивно сплела поток Воздуха, намереваясь убрать его руку. Плетение, конечно же, распалось.
«Кровь и пепел! Как же некстати!» Она и забыла, что он здесь.
— Давайте будем вести себя цивилизованно, дамы, — произнёс Мэт, посмотрев сначала на одну, потом на другую. — Не вынуждайте меня отшлёпать вас обеих, перекинув через колено.
Эгвейн сердито посмотрела на него, и Мэт встретил её взгляд. Он пытался отвести её гнев на себя, отвлекая от Фортуоны.
Эгвейн перевела взгляд вниз, на его руку, лежащую слишком близко к её грудям. Фортуона тоже смотрела на эту руку.
Мэт опустил руки, но медленно, словно не заметил конфуза.
— Мир нуждается в вас обеих, но нужно, чтобы вы сохраняли спокойствие, слышите меня? Это важнее каждого из нас. Когда вы ссоритесь друг с другом, Тёмный побеждает, и ничего с этим не поделаешь. Поэтому перестаньте вести себя словно малые дети.
